деле совершенно не принципиально. Скажи мне кто-то другой, что это непринципиально, я бы ему доказал, что он не прав, но Аня с одной стороны ошибаться не может, а с другой стороны — ошибается, но я ее люблю, что вносит сумятицу в мою реакцию на ее слова, потому я решил смолчать. Так как Горан вроде бы больше не ждал моего ответа, я сразу перешел к делу, ему, пожалуй, должен понравиться такой мой деловой подход:

— Мне нужно найти квартиру до четверга.

— До этого четверга или до того? — уточнил он, оперируя, как и Марк совершенно странными понятиями «этот» и «тот» применительно к дням недели.

— До восьмого апреля, — уточнил я, чтобы не оставалось никаких двусмысленностей в вопросе сроков.

— Мы можем начать прямо сегодня, — ответил Горан, который нравился мне еще больше и больше, — я могу показать вам две квартиры прямо сейчас. Вам удобно сейчас?

Вспомнив, что Марк ждет кофе, но в то же время он скорее всего сможет обойтись еще немного без кофе и меня, потому что у него сейчас есть Девушка без трусиков, я согласился.

— Тогда встречаемся через полчаса на «Александр Стамболийски», сорок семь.

— Там сдается квартира? — уточнил я.

— Не совсем, — ответил мне Горан, — там живу я.

Я допил айрян и увидел, что «удлиненный» рыжий кот ушел, а белый комок сыра так и остался валяться на тротуаре. Мне стало неловко, что я так бессовестно намусорил, но неподалеку в еще пока голом кусте жасмина оглушительно кричала стайка воробьев и я утешил себя тем, что они склюют сыр раньше, чем кто-то на него наступит.

Горан оказался настолько низкого роста, что мне приходилось при разговоре смотреть в его начинающую редеть прическу, но при этом был безумно деловым, особенно учитывая, что сегодня воскресенье. Он протянул мне руку для приветствия, и сразу же после рукопожатия вручил визитку, на которой золотым по-черному было написано «Горан Петрович» и штук пять различных телефонных номеров, два мейла, сложный логотип в левом верхнем углу и не менее сложное называние агентства недвижимости, состоящее сплошь из слов «консулт», «интерншеныл» и «груп», как это любят в Болгарии. Визитка была настолько пестрой, что я не увидел на ней толком ничего, кроме его имени и фамилии, которые тут же зачитал, как это полагается по правилам этикета, вслух:

— Горан Петрович.

Но маленький брокер меня поправил:

— Петрович, — переставил ударение он на первый слог. Я извинился, и мы пошли по совершенно пустой в такой ранний час улице странной парой: я в старой ветровке и вытертых на коленях до белизны джинсах, с лохматыми волосами, потому что Девушка без трусиков оккупировала сегодня ванную, и Горан, в черном как у похоронного агента деловом, не смотря на воскресный день, костюме с обильно смоченными сладко пахнувшим средством для укладки волосами. Он был сама любезность и начал обычный тут разговор местных жителей с приезжими:

— А откуда вы приехали?

Мне бы хотелось ответить на этот вопрос четко и ясно, так как отвечают другие люди, подразумевая свою родину: из Москвы, из Израиля, из Америки, но мне было сложно понять откуда я все-таки и потому я ответил ему буквально:

— Из Вильнюса.

Я не обманул его, потому что конкретно сюда, в Софию, я приехал именно оттуда. Но, с другой стороны, разве ему было не все равно на самом деле, раз он спросил такое?

— Квартира тут неподалеку, отличная просто квартира, я ее еще не размещал в общей базе, потому вы будете первым, кто ее увидит, — трещал Горан, чем начал ронять себя в моих глазах, потому что я и так хочу снять квартиру и съехать от Марка, и если она мне подойдет, то я ее сниму, а значит незачем говорить мне лишнее.

Дом и правда оказался неподалеку: мы прошли не более двух кварталов, повернули налево и оказались перед старым, как тут говорят, еще при царе построенном, здании. Выходи такой дом на большую улицу, тот же проспект Стамболийского, собственники были бы вынуждены привести фасад в порядок, но сейчас налицо была видна явная экономия средств, и грязно-розовая штукатурка на доме заметно полущилась и местами даже отвалилась кусками. Рядом с парадным был вход в кафе. Сейчас оно было закрыто и на летней площадке, похожей на веранду в деревенском доме, были сложены горой столы и стулья. Запах много раз пережаренного масла, казалось, въелся не только в само кафе и дом, но и пропитал весь воздух вокруг. Подозреваю, что хозяева заведения сливали его по ночам где-то поблизости прямо на землю. Я ничего не сказал, но, оказалось, Горан внимательно наблюдал за мной:

— Не переживайте, кафе закрыто уже больше года и вряд ли когда-либо откроется.

Вот не стоило ему мне это говорить. Во-первых, он не знает, откроется оно или нет, а во-вторых, разве я что-то спросил? Про себя я решил, что я не сниму квартиру в этом доме, будь она даже совершенно необыкновенной, потому что мне бы не хотелось, чтобы Аня ходила каждый раз мимо этого ужасного запаха.

Мы поднялись на третий этаж и Горан, достав связку ключей, уверенно, сразу видно, что не в первый раз, нашел нужный. Старая деревянная дверь скрипнула, и мы вошли. В квартире было сухо и очень пыльно. У меня сразу же высохла слизистая в носу и зверски зачесались глаза. Из коридора вело несколько дверей.

— Тут кухня! Обратите внимание, такая редкость в Болгарии — отдельная кухня, вашей жене это должно понравиться.

Сомневаюсь, что Ане важно, отдельная у нас кухня или нет, но спорить с Гораном я не стал.

— Тут спальня. А, нет, я перепутал, это гостиная, спальня — тут.

Я заглядывал в двери, не заходя вовнутрь. Ничего интересного в комнатах не было. Стояла какая-то старая, массивная, светлого цвета мебель вперемешку с тонкими и ненадежными этажерками из Икеи. В одной из комнат на полу лежал ковер.

— Это — детская, а это — еще одна комната.

Ту, которую Горан назвал «еще одна комната» и комнатой было сложно назвать, но мне бы такая подошла под кабинет.

— А где балкон? — спросил я и Горан потащил меня через всю квартиру. Выход на балкон оказался из ванной. Раньше я бы удивился, но, пожив немного в Болгарии, воспринимаю как должное такие странности в планировке.

— Нет, такой балкон нам не подходит! — с облегчением сообщил я ему.

— Окей, — подозрительно легко он не стал со мной спорить, но добавил со слабой надеждой, — квартира, зато очень недорогая.

— Насколько