– А они и есть, эти потери. – Сенников невозмутимо развел руками. – Три процента из ста – удачные. Остальные либо с нагрузкой не справляются, либо начинают испытывать устойчивое раздвоение личности, воспринимая его по-разному: кто как глас Божий, кто как шепот дьявола. Все, конечно, зависит от индивида. Один парень, ветеран Афганистана, какого-то душмана у себя в голове услышал, и едва у него выпал шанс добраться до огнестрельного оружия, пустил себе пулю в башку. Благо, имплант не пострадал, мы смогли считать информацию и произвести нужные калибровки.

Атлет пришел вечером. Заглянул в палату, приветливо помахал рукой.

– Нашел я твоих. Они в подсобке, в самом низу.

– Вывести сможешь?

– Один – нет. Старик совсем плох. Досталось ему, похоже, от трупоеда. Тот, что помоложе, вроде в норме.

Пока сталкера-доброхота не было, Бригадир как следует взвесил все за и против. У Полковника оставаться смысла не было. Человек он был сам себе на уме, да и с «Бореем» терся носами, так что никакой выгоды у наймитов не нашлось бы. Опять же, предлагать гостям дорогим испытание в виде ворма-переростка – знаете ли, моветон и неуважуха полная. Такое злейшему врагу можно подсунуть, но уж никак не потенциальному партнеру. Очевидно было, что Полковник вел свою игру и откровенно сомневался во всем, не веря ни источникам, ни чудом воскресшему Грибову. Самым правильным на первый взгляд вариантом для Бригадира сейчас было уйти с Атлетом, но вот беда, самочувствие пока подводило. Поврежденная рука, начавшая уже было заживать, вдруг распухла, явственно проявились следы гематом от ударов трупоеда. Чем дольше Бригадир лежал на больничной койке, тем плачевнее становилось его состояние.

– Я тебе, боюсь, ничем помочь не смогу, – отозвался он. – Чувствую себя как живой труп.

– Ну, посмотрим. – Атлет заговорщицки подмигнул. – Я тут уши погрел, когда Гриб со своими тер. Он время тянет. Тянет и Полковник, но уже по своим причинам, пытается себе, наверное, повыгоднее вариант придумать, а вот «Борей» тормозит. К ним по тракту какое-то оборудование идет, вроде как глушилка. Зачем – непонятно, но зовут ее «Убийца “Артефакта”». Может, что полезное для себя урвем.

– Я без своих не пойду.

– Ладно. Я уже подумал об этом. – Атлет снял с плеча рюкзак, вытащил коробку со шприцами. – Вот, на час боя достаточно. Главное – пулю в голову не получить. Я тебя выведу, твоих приятелей тоже. Дойдем до Кордона. Мне карту, вы на эвакуацию. В Зоне вам теперь точно делать нечего. Сейчас «Борей» вроде как с «Боргами» контакт наладил. Я тебе пока химию вон сюда положу. – Атлет убрал коробку под больничную койку. – И приду завтра поутру. На восемь твоя передача назначена.

* * *

Режим Бригадира шел по стандартному распорядку. Три раза в день заходил санитар, проверял самочувствие, пополнял капельницы и давал таблетки. Ни приборов, ни диагностики тут, конечно, не водилось. Максимум – бинты да обезболивающее. Все, что имелось в помещении из медицинского оборудования, было обесточено и находилось явно не в рабочем состоянии. Брайн давно уже не появлялся в сознании, не скреб лапкой, не пытался выйти на передний план. Казалось, он будто перепугался своей прошлой вольности и засел глубоко внутри головы.

Были мысли, что травят, иначе никак ухудшение самочувствия было не оправдать. Бригадир сравнивал ощущения драк с бюрерами и с трупоедом и понимал вдруг, что если в первом бою он действовал как боевая машина, бил четко и быстро, без промедлений и колебаний, так, будто всю жизнь только и делал, что ходил в рукопашную на одного из самых страшных мутантов, то при стычке с вормом он дрался будто из последних сил, почти на автомате. Брайн явно терял контроль над телом носителя.

Ночь прошла тревожно. Сон никак не шел, по углам мерещились монстры, состояние было такое, будто с похмелья. Бросало то в жар, то в холод, пот застил глаза, во рту все пересохло. Под конец Бригадира просто начало колотить, и тут он решился. Рука скользнула под койку, с трудом нащупав коробку с боевыми коктейлями. Шприц-пистолет, маленький, едва ощутимый на ладони, оставил красную точку на предплечье, и уже через несколько минут тремор унялся, по телу пошло приятное тепло. Теперь нужно было освободиться от наручников. Закусив подушку, сталкер прислонил большой палец прикованной руки к перекладине и резко нажал, выбивая его из сустава. Острая боль пронзила здоровую руку, в глазах на секунду потемнело, но сейчас было не до отдыха. Кое-как, обдирая кожу, Бригадир вытащил кисть из браслета, снова секундная острая боль – и палец встал на место. Теперь, когда в голове прояснилось, нужно было осмотреть поврежденную руку. Дела были плохи: место перелома воспалилось и опухло, и даже фиксатор не помог. Тут надо было бы реально к опытному хирургу обратиться, а то, не ровен час, так и конечности можно лишиться. «Придется воевать одной рукой, не дожидаясь Атлета, – решил Бригадир. – Пусть сам крутится, придумывает, но правильным будет вытащить из этого гадюшника, пусть и трижды чистого и организованного, Красного и Мастера».

Время играло не в пользу Бригадира, а вот эффект неожиданности должен был помочь. У двери почти наверняка было выставлено охранение, но парни, скорее всего, расслабленные: вряд ли они стали бы особо напрягаться, охраняя того, кто, по их мнению, без пяти минут двухсотый, к тому же прикованный. А про то, что он недавно страшному мутанту отпор дал, так они и не в курсе могли быть. Вряд ли Полковник, как опытный командир, выставлял свои игрища на всеобщее обозрение. Максимум конвоиры да он сам и знали. Для всех остальных Бригадир должен был, по идее, иметь статус просто пленника с переломанной рукой. И это их неведение плюс эффект неожиданности давали ему реальный шанс на успех задуманного плана.

– Помогите, – захрипел Бригадир. – Помоги…

Дверь в палату приоткрылась, и на пороге появился парень: лет двадцати пяти, может, чуть больше, светлая, почти неприметная щетина на нежной, словно девичьей коже, длинный шрам на лбу, свежий, видимо, достался уже в Зоне.

Для пущей убедительности Бригадир задергался. Руку без наручников он предварительно накрыл одеялом. Парень неуверенно сделал шаг, потом другой, подошел, но не так близко, как хотелось бы. Сцепиться с молодым здоровым мужчиной, пусть даже и под действием боевого коктейля, идея не самая лучшая. Нужно было выждать еще. Самую малость.

Бригадир вновь захрипел, задергался, боец в сомнении остановился и наклонился к раненому пленнику. Этого было достаточно. Пальцы здоровой руки сталкера ударили молодого охранника по шее, вминая кадык. Уже через секунду Бригадир оказался на ногах, подхватил тело, откинулся на кровать, зажал голову парня и сдавил травмированную шею еще больше. И снова везение. Похоже, охранник был один. Боец обмяк, и сталкер отпустил мертвеца на пол. Принялся стаскивать с покойника форму. Задача – с одной-то рукой – тоже сложная. Возиться пришлось долго, и до момента, когда переоблачение закончилось, прошло не меньше получаса. В чужой форме Бригадир чувствовал себя неуверенно, куртка жала, ботинки тоже пришлись не по размеру, однако собственная одежда, даже если бы она вдруг обнаружилась у койки на стуле, сейчас бы не пригодилась. Боец был вооружен АКСУ, нашлись у него и нож на поясе, крохотный «Кенвуд» в разгрузке да ларингофон с челюстной проводимостью. В эфире все это время стояла тишина. Сталкер вставил наушник, прислушался: нет, молчат, даже переклички нет. «Не воинское подразделение, а сборище дилетантов, – ухмыльнулся про себя Бригадир. – Впрочем, чего им тут, под землей, опасаться-то? Посторонние не зайдут, мутанты не прорвутся. Почти пансионат по сравнению с тем, что наверху творится. Полковник вытащил волшебную карту из колоды, когда заполучил это место. Знать бы, кто ему так помог, что за щедрая душа?»