«Когда петлюровцы пытались играть на чисто националистических струнках украинского крестьянства, они не имели никакого успеха, — подтверждал находившийся в гуще событий меньшевик А. Мартынов, — Во время одного из первых наступлений петлюровцев, я сам слышал цинично-откровенную жалобу уличного политика «самостийника»: «Наша беда в том, что у украинского селянства еще совершенно нет национального самосознания. Наши дядьки говорят: мы на фронте из одного котла ели кашу с москалями и нам незачем с ними ссориться. Чтобы создать свою Украйну, нам необходимо призвать на помощь чужеземные войска. Когда иностранные штыки выроют глубокий ров между нами и Московией, тогда наше селянство постепенно привыкнет к мысли, что мы составляем особый народ»»[344].

В поисках этих штыков Петлюра обращался то к Антанте, то к Польше, с которой в конечном итоге подписал 21 апреля 1920 г. тайный договор о совместных действиях против советских войск. Именно этот договор между Петлюрой и Пилсудским стал правовым основанием развязывания Польшей войны против Советской России. Польское наступление в материальном, финансовом и даже организационном плане было полностью подготовлено союзниками по Антанте, и по своей сути являлось продолжением их интервенции в Советскую Россию.

Интересы Польши были изложены в документе для командного состава Волынского фронта, подготовленном по указанию Пилсудского 1 марта 1920 г. В нем подчеркивалось, что «польское правительство намерено поддержать украинское национальное движение, чтобы создать самостоятельное украинское государство и таким путем значительно ослабить Россию…, обеспечить переход Украины под польское влияние» и создать таким путем условия для «экспансии Польши, как экономической — для создания себе рынка сбыта, так и политической»[345].

Польское наступление развивалось успешно и 7 мая польские войска заняли Киев. Но 26 мая Красная Армия под командованием М. Тухачевского и А. Егорова перешла в контрнаступление. Освободив Киев, Ровно, Минск, Вильно, она вступила на территорию Польши. И 5 июля Совет обороны Польши запросил Антанту о содействии в мирных переговорах…

Доминион Украина

«Внешняя политика Гитлера, — начинал в 1934 г. свою книгу Э. Генри, — величайшая из его тайн… Официальное министерство иностранных дел…, старые послы и дипломаты служат теперь только ширмой, за которой скрывается настоящее руководство внешней политикой Германии»[346]. На деле, всем заправляет «Отдел внешней политики НСДАП», среди руководителей которого «очень много немцев и полунемцев из Прибалтики и бывших участников антисоветских организаций»[347]. «Руководитель прибалтийский немец А. Розенберг. Секретный план Розенберга — «неофициальная доктрина Монро гитлеровской Германии»»[348].

Первоосновы доктрины были изложены в 1927 г. в программной книге Розенберга «Будущий путь немецкой внешней политики»: «Германия предлагает Англии — в случае, если последняя обеспечит Германии прикрытие тыла на Западе и свободу рук на Востоке, — уничтожение антиколониализма и большевизма в Центральной Европе». Через несколько лет в книге «Кризис и новый порядок в Европе» Розенберг пояснял, что, по его мнению, все западноевропейские страны могут спокойно заниматься экспансией, не мешая друг другу. Англия займется своими старыми колониями, Франция — Центральной Африкой, Италия — Северной Африкой; Германии должна быть отдана на откуп Восточная и Юго-Восточная Европа[349].

Основной целью Розенберг ставил создание Новой колониальной империи на Востоке: ««великая Украина»…, с богатейшими плодородными равнинами, с собственным выходом к морю, не только разрешит проблему германской безработицы, так как на Украину предполагается переселить безработных… но эта империя при одновременном подчинении всех дунайских стран должна приблизить Гитлера к европейской гегемонии»[350].

В целях создания правительства сепаратистского украинского фашизма[351], Розенберг основал особый украинский отдел, группируя вокруг себя сторонников Петлюры и Скоропадского, с последним Геринг поддерживал личные отношения[352].

Кр. 4. План Розенберга

Однако создание «Германского союза» было только первым шагом. Вторым и главным Розенберг считал — Россию: «Дать германскому крестьянину свободу на Востоке (Россия) — вот основная предпосылка возрождения нашей нации… Колонизация восточной зоны наша первоочередная задача»[353].

Идеи Розенберга покоились не на пустом месте, они активно муссировалась в германских военных кругах с начала 1920-х годов, и заключались в нападении на Советскую Россию в союзе с державами Запада. Популярность этой темы объяснялась тем, что только «война с СССР больше, чем какая-либо другая обещает Германии поддержку остальных держав»[354]. Практический план реализации этих идей вошел в историю, как «План Гофмана» 1922 года, по имени его разработчика ген. М. Гофмана. Свой план наступления германской армии на Москву, Гофман предложил Версальской конференции еще весной 1919 г.[355]

Кр. 5. План Гофмана 1936 г.

К 1936 г. «План Гофмана» приобрел уже вполне законченные черты. По словам Сталина, этот план напоминал ему возобновление политики Вильгельма II «который некогда оккупировал Украину, предпринял военный поход против Ленинграда, используя для этого территорию балтийских стран»[356].

Что касается Украины, то еще не успели просохнуть чернила, под Мюнхенским сговором, по разделу Чехословакии, как в декабре 1938 г. французский посол в Берлине Р. Кулондр, сообщал: следующая «цель (немцев) кажется, уже определена — создать Великую Украину, которая стала бы житницей Германии…, сломить Румынию…, привлечь на свою сторону Польшу… В военных кругах уже поговаривают о походе до Кавказа и Баку»[357]. «Украинский вопрос… снова поставлен теперь с удвоенной силой в порядок дня…, — подтверждал в то время Л. Троцкий, — Украинскому вопросу суждено в ближайший период играть огромную роль в жизни Европы. Недаром Гитлер с таким шумом поднял вопрос о создании «Великой Украины»»[358].

В ноябре 1938 — марте 1939 гг. тема похода Гитлера на Украину была наиболее дискутируемой в дипломатических кругах Европы[359]. После того, как Гитлер вторгся в Чехословакию, «каждый корреспондент газеты, каждый деловой дом, каждое посольство и представительство в Европе знали, — отмечает историк «Мюнхена» Уилер-Беннетт, — что он идет на Восток»[360]. Сценарий захвата Украины, по мнению французских и британских дипломатов, должен был быть точно таким же, как Австрии и Чехословакии: «Сначала рост национализма, вспышки, восстания украинского населения, а затем «освобождение» Украины под лозунгом «самоопределения»»[361]. Сомнений в том, на чьей стороне будет «европейская общественность», как отмечает историк А. Шубин, не было: «борьба за самоопределение» украинцев против СССР, находившегося в полной международной изоляции, «была бы поддержана всей Европой»[362].

Однако Гитлер, повторяя идею плана Шлиффена, для начала решил обеспечить себе тылы на Западе. Очередь Востока наступит через полтора года: «Сегодня, — провозглашал Розенберг (20 июня 1941 г.) — за два дня до нападения на СССР, — мы начинаем «крестовый поход» против большевизма не для того только, чтобы навсегда освободить от него «бедных русских», но и для того, чтобы осуществлять немецкую мировую политику и обеспечить условия существования для германского рейха…»[363].

В своем выступлении Розенберг