– Как раз годен, – ответил я жестко. – Повисит довечера – сто тысяч таких же… романтиков большой дороги, насмотревшись,присмиреют. Позорно не наказание, а преступление. Наказанный преступник –пример для всех негодяев. Извините, что напоминаю прописные истины, но цельнаказания – предотвращение зла, оно никогда не может послужить побуждением кдобру. Всякий разумный человек наказывает преступника не потому, что былсовершен проступок, а для того, чтоб не совершался впредь. Им и другими.

Он молча допил кофе, потом вылил в чашку остатки сливок итоже вылакал с великой охотой. Остаться перекусить отказался, поздно, успеть быдомой вернуться до ночи. Я напомнил, что теперь за ним закрепленаправительственная машина, пусть не стесняется пользоваться. С шофером, так чтоотговорка насчет отсутствия прав не катит. До свидания, Иван Данилович, приветсупруге и внукам. Жду завтра с новыми идеями… Нет, не спешу, но это все должныбыли сделать несколько лет назад. До свидания, до свидания, до завтра.

На часах половина двенадцатого ночи, голова тяжелая,раскалилась, как валун в огне. Всего день я в законном президентстве, но хребетот перегрузки трещит и вот-вот хрястнет. Из глубин естества, как из темногоболота воздушный пузырь, медленно поднимается отчаяние: по силам ли человекуили даже группе раскачать и вытащить из дерьма огромную страну, многочисленныйнарод, что уже сам, похоже, потерял волю к жизни? Что делать с этим гребанымобществом, где любого нормального мужчину размер его пениса волнует неизмеримобольше, чем судьба космических исследований? Даже если он сам – работник службыкосмоса? Мы тоже хоть и имортисты, но нормальные мужчины и женщины, однакоставку сделали на то, что умом все все-таки понимают: так не должно быть! Мы желюди, а не только самцы. Пенисы пенисами, но у людей что-то должно быть повышеи поважнее этих делов. Это только у скотов – Великая Американская Мечта:засесть в Белом доме и заставить любого входящего сосать…

И все же, все же цивилизация не так уж и прогнила, как можноподумать, глядя на телепередачи и дурацкие шоу. По крайней мере, в России, но,думаю, примерно так же и по всему западному миру. За партию имортизмапроголосовало даже не в десятки раз, а в сотни больше, чем мы ожидали. Этозначит, что стремительное скатывание в скотство достало уж очень многих.Конечно, сами имортисты – капля в море, даже не все интеллектуалы разделяютнаши взгляды, а уж простой народ так и вовсе не понимает, а то и не знает оних, но слышал, что мы за чистку рода человеческого. Сборища наркоманов вподъездах и засранные лифты достали даже самих опущенных слесарей, всетребовали вешать гадов, потому и отдали нам голоса… За чистку, а еще и за то,что мы пообещали быстрый рывок к долголетию и даже бессмертию.

Правда, теперь вот, увидев виселицу, ошалели. Большинстволикует, но кто-то испуганно затих, начинает сворачивать свои даже вполнезаконные делишки. Надо спешить, пока не опомнилось всемирное скотство и невступилось за сохранение скотства в России…

Поколебавшись, я вызвал Александру:

– Еще не спишь? Отыщи, пожалуйста, Романовского. Это ведущийна телеканале «Культура».

– Знаю, – ответила она. – Его зовут ВладимирДмитриевич, сегодня ведет беседу о кварках… Передача начнется через полчаса.

– О кварках? – удивился я. – Впрочем, любые кваркик культуре ближе, чем конкурс «Кто дальше плюнет».

Я слышал в динамике, как мелодично переливаются звонки,огоньки загораются и гаснут, переходя с цифры на цифру, отключился, некотороевремя рассматривал файлы, в динамиках щелкнуло, послышался негромкий голосАлександры:

– Господин президент, требуется ваше вмешательство. Мне,увы, не верят… Жена на страже. Больно недоверчивая.

Еще бы, подумал я. Какая женщина позовет мужа в двенадцатьночи по звонку другой женщины? Я взял трубку.

– Здравствуйте. Это Бравлин Печатник, президент. Понимаю, имне не поверите, мой голос еще не звучал под первое января с новогоднимпоздравлением… да и хватает шутников, подделать нетрудно. И все-таки, еслипозовете Владимира Дмитриевича, это будет правильное решение.

Чувствовалось, что женщина колеблется, наконец послышалисьшорохи, мембрану закрывают ладонью, приглушенный голос, снова шорох, ее голоспроизнес с неуверенностью:

– Подождите минутку…

В чувствительную мембрану слышно, как трубку осторожноопустили на стол, шелест удаляющихся шагов, негромкий голос: «Володя, подойди…Вроде бы сам Печатник. Да, президент… Да кто знает…»

Через несколько мгновений в мембране короткий шелест, трубкустиснули пальцы, раздался спокойный, бархатистый, несколько ленивый барскийголос:

– Да, Романовский слушает.

– Это Бравлин Печатник, – сказал я. – ВладимирДмитриевич, я понимаю вашу осторожность, но все же сразу перейду к делу. Япредлагаю вам нелегкую работу министра культуры.

В трубке после недолгого молчания послышался смешок:

– У нас есть министр культуры.

– Не смешите, – ответил я. – Это не министр, аклоун, мечтающий стать шоуменом. Нужен именно министр. Именно культуры.

Снова смешок, голос Романовского чуть потеплел, но все ещеоставался тем же отстраненно барским, выдерживающим дистанцию:

– Последнюю передачу я вел о проблемах озерных поэтов. Асейчас готовлю о возможностях генетики. На дальнем прицеле – нанотехнология, проблемыстволовых клеток…

Я сказал твердо:

– Прекрасно. Знаю даже, что через двадцать минут у васпередача о кварках… Очевидно, в записи? Как видите, президент все видит…Надеюсь, не думаете, что культура заключается только в органной музыке?

После паузы голос в трубке произнес:

– Черт знает что такое… Похоже, вы в самом деле тот… ктонаделал шуму. Чтобы просто разыграть, друзья использовали бы что-нибудьпопроще. Предложили бы должность завотделом, а то и завсектором. Дляправдоподобия. Хорошо, господин президент, если нужно мое решение сейчас, то…принимаю.

Из трубки вырвался смешок. Я ощутил некую недоговоренность,переспросил:

– Что-то не так?

– Да слишком неожиданно, – ответил голос уже болеераскованно, но с тем же предостережением, что дистанцию пока что сокращатьрано, он-де аристократ, а имортисты – еще хрен знает что такое, может быть,просто перекрашенное в другой цвет быдло. – Вы не поверите, но я триждыпытался организовать с вами встречу на телевидении. Еще когда вы были… непрезидентом, скажем так. Вас не тревожил, сперва надо было договориться сруководством телеканала, а там сразу вставали на дыбы… Ну, мол, фашизм илиновая разновидность фашизма, вы же знаете этих людей! Я тезисы имортизма выучилнаизусть… нет-нет, это не в порядке подхалимажа, если приглашаете на такойпост, то уже знаете, что я за щука, просто я пытался доказать своему руковод–ству, что ваше учение очищает общество, а не загаживает… Но кому нужноочищение!