– Никогда не слышал. – Он поправляет очки.

– Это рок-группа. Они очень популярны среди молодёжи. Им пророчат большое будущее, сравнивая с Linkin Park… – останавливаюсь, ловя себя на мысли, что почему-то оправдываю парней: мне это не нравится. В этой комнате не найдётся ни одного человека, который бы оценил талант Гая и Вита.

– Linkin Park? – Брови Гриши выходят за пределы очочков. – Эту группу тоже не знаю.

С трудом удерживаю челюсть в прежнем положении, не давая ей шмякнуться на колени.

– Тогда что ты слушаешь?

– Я люблю классическую музыку. – И как я раньше не догадалась? Все признаки ведь налицо.

Уважаю композиторов: они наше достояние, но сыта по горло их музыкой. Когда из раза в раз слушаешь одно и то же, это надоедает. Я устала оглядываться назад. Устала жить в рамках, которые навязывают умершие монархи. Я хочу жить в своём времени, слушать что-то, чему меньше сотни лет и носить модные подранные джинсы.

– И как долго ты ещё собираешься работать? – продолжает допрос Анна Сафроновна.

Надуваю щёки, удивляясь резкости её вопроса.

– Совсем недолго! – Мама взмахивает руками, едва не задевая меня. – Ульяна прекрасно понимает, что скоро её положение изменится и обязанностей станет больше, поэтому никакой работы быть не может.

Чего? Какое ещё положение?

Я уставилась на маму широко распахнутыми глазами. Она поджала губы в ответ, призывая меня молчать. Отставляю вилку, силясь понять, что вообще тут делаю?

– А ты сама играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте? – В ход идёт тяжёлая артиллерия – бабушка, Анастасия Макаровна. – Гриша у нас играет на фортепьяно. Он очень хорош.

Я открываю рот, но вместо моего голоса вновь звучит голос мамы:

– Это так чудесно. Надеюсь, не будет затруднительно, если я попрошу Григория сыграть нам чуть позже?

– Конечно, нет, – бабушка засияла, как бенгальская свеча.

– Ульяночка, – с каких это пор? – не ходила в музыкальную школу. – Удивительно, как легко маме удаётся лгать. Ходила я, только вот никакого толка не вышло. Хотя я особо и не старалась. – Она у нас больше любит литературу. Вся в дедушку.

Далее следует хихиканье, словно мама рассказала анекдот и сама не удержалась от смеха. Женская половина Морозовых присоединяется, отчего мне хочется прикрыть лицо рукой.

Дедушка всё своё свободное время проводил в библиотеке, наслаждаясь вовсе не книгами, а бренди в больших количествах. Не думаю, что для кого-то этот факт остался неизвестным. Дедушка много пил, и это не от большого счастья, что в конечном итоге свело его в могилу.

Мама виртуозно увела разговор в другое русло, оставив меня в покое. Но до конца ужина меня не покидало чувство, что я что-то упускаю. Какую-то маленькую, но значительную деталь. Меня окутывает паника, словно я на корабле посреди океана, откуда некуда деться. И этот корабль скоро пойдёт ко дну, неминуемо утащив меня за собой.

POV Ульяна

По музыкальной гостиной разносится мелодия вальса, временами запаздывающей, нередко спешащей. Мастерство Григория было явным преувеличением.

Я могу различить напряжение на его лице и тяжесть пальцев. Всё-таки работа с музыкантами оставляет следы.

Я примостилась в углу комнаты как можно ближе к выходу, чтобы рвануть на свободу сразу же, как бессмысленное мероприятие подойдёт к финальным титрам.

Мысли сами переносятся в комнатку поменьше, где музыка звучит гораздо громче. Как наяву я вижу черноволосого всклокоченного парня с гитарой в руках.

От усердия и многочасовых записей по лицу стекает пот, колечко в носу качается в такт с рваным дыханием. Татуированные руки покрыты испариной, но пальцы не дают сбоя. Они также виртуозно перебирают струны: от самых простых аккордов до требующих особой подготовки.

Мне не видно его глаз: они закрыты. И я точно могу сказать, что он не в этой комнате. Прямо сейчас он отправился в путешествие по волнам музыки своего сердца. В нём нет ничего обыденного, он не просто проигрывает ноты, он пропускает их через себя – именно это подкупает зрителей.

И меня.

Пусть я всё ещё готова разорвать его на кусочки за вчерашнее издевательское предложение, не могу не признать, что в своей стихии он прекрасен.

– Надо полагать, все стороны довольны?

Передо мной возникает бокал с шампанским и мужская рука, протягивающая его. Чтобы взглянуть в лицо говорящему, не нужно поднимать голову – рост зятя, годившегося мне в отцы, не больше моего. Он улыбается, отчего морщин вокруг глаз становится больше. С подозрением смотрю на бокал, в котором искрятся пузыри.

– Не беспокойся, – понимающе кивает Илья, – я больше не злюсь на тебя. Да и раньше моя обида была не настолько велика, чтобы пытаться тебя отравить.

Что-то сомневаюсь. Криво усмехаюсь, всё-таки принимая бокал. Под пристальным взглядом подношу шампанское к губам и едва заметно отпиваю, только смочив губы.

– Честно говоря, я думал, что тебе подберут более впечатляющую партию, – Илья отходит в сторону, открывая мне вид на парня, продолжавшего мучить наш фамильный музыкальный инструмент, – особенно учитывая, с какой щепетильностью Софья подбирала кандидатов.

Настораживаюсь.

– Какие ещё кандидаты?

– О, я вижу, тебя не поставили в известность? – Далее следует смешок и довольная улыбка. Мужчина явно наслаждается своим информационным превосходством. – Полгода назад ваша с Тиной матушка объявила, что начинает поиск жениха для тебя.

– Кхах, – резко выдыхаю, в груди становится тесно. – К-кого? Жениха? Для меня? – Отчаянно хлопаю ресницами. – Но…

Мои глаза забегали по залу в поиске матери. Она спокойно сидит на диванчике рядом с не разочаровавшей её дочерью, изящно удерживая чашку с блюдцем, и разговаривает с бабушкой семьи Морозовых.

Будь я героиней мыльных опер, я бы без сомнения воскликнула: «Как она могла?». Но мы в реальном мире, где отпрыски родовитых семей не выходят за рамки дозволенного – ненавистные границы.

– Я предложил несколько холостяков из своего окружения, которые с радостью возьмут в жёны молодую титулованную девушку, – самодовольно хмыкает Илья. – К тому же, ты очень хороша внешне, хоть и строптива. Но многим ведь это нравится. Так вот, Софья всех отвергла. – Самодовольство сменяет презрительная гримаса: – Моя прослойка общества вашей семье больше не нужна, ведь все финансовые проблемы уже решены. Она остановилась на отпрыске Морозовых. Не могу не согласиться, что партия удачная. Он твой ровесник, богат, подходит по статусу, да и, судя по взглядам, которыми ты только что его одаривала, тебе он приглянулся.

Клацаю зубами. Вот оно что! Теперь пристальное внимание и интерес к моей скромной персоне вполне логичны: меня осматривали как товар на базаре. Почему я сразу не догадалась?