тихо, шумел помехами серый экран телевизора, капала вода из крана. На краю раковины стояла грязная посуда и стаканы. Адам выключил телевизор. Коди, нервничая, поднялся наверх и тут же спустился, громко топая по ступеням.

– Что-то Джея нет… Наверное, уехал в город, он иногда уезжает… Он тебе оставил счет за комнату? Когда ты уезжаешь?

– Коди, ты дал мне счет. Я вообще не видел здесь Джея. Мы с тобой одни здесь.

Коди, повязав фартук на бедра, сказал гулким грубым голосом:

– Пива охота в такую чертову жару. Налью-ка я нам, парень, ты же угостишь?

Глава 8.

Адам, улыбнувшись, похлопал его по спине так, что она сотрясалась от хлопков. Они сидели у барной стойки, и ноги Коди едва доставали до пола. Он пил уже второе пиво, поедая орешки. Адам едва отпил из своего стакана, он щелкал ручкой о стол.

– Джей, посуда накопилась, что-то твой помощничек не особо старается… – Адам осторожно повернулся к Коди. На него было страшно смотреть.

– Ну вот он только придет, я ему уши надеру! – он откусил и прожевал кусочек бекона. Лицо у Коди потеряло прежнее усталое очарование, у рта пролегли злые морщины.

– Он у тебя щуплый такой, может, не стоит его так нагружать работой, а?

– Да ты что, Адам, такого как он, наоборот надо нагружать, ему же волю дай – он будет бегать целый день, заходить в чужие дома, таскать монетки, играться со спичками… Я тебе по опыту говорю… Я тебе даже так скажу, этот парень вовсе не ангел, каким кажется… Будь моя воля – я бы его каждый день порол!

Пригубив пиво, он вытер подбородок и, покачиваясь, обвел рукой вокруг.

– Вот это вот всё – его. Эта старая коза Марта, я так и знал, что она выкинет какую-нибудь подлянку! Она записала паб и дом на этого мелкого засранца. На идиота, который едва читать и считать умеет! Ему же аттестат в школе выдали из жалости, а она все гордая ходила, не замечала ничего! А все назло мне, вот она какая была, Марта. Присохла к этому маленькому гаденышу. Вот и пришлось его оставить здесь. Ничего, он хилый, он загнется, а тогда уже все станет моим.

Приобнимая Адама, он заговорил хитрым шепотом:

– Я тебе рассказывал, что у меня больше восьми поколений родственников жили на этой земле? Тут еще бизоны бродили, а мой предок уже втыкал в нее мотыгу. Так вот, теперь тут не осталось никого, и я бы стал здесь всем заправлять, черт знает, я, может, сделаю здесь парк развлечений. Знаешь, для настоящих мужиков, чтобы были здесь лошади, бизоны, салун в стиле дикого запада и коррида.

– И что же, пока не получилось? – Адам водил ручкой по обратной стороне меню.

– Ты тупой что ли, Адам? Коди уйдет из этого паба и города только вперед ногами!

Закашлявшись, он встал, осушил стакан до дна и, хлопнув его о столешницу, сел мимо стула. Барахтаясь на полу, он смеялся, и от этого смеха у Адама заныло под ложечкой.

Взяв бумаги со стола, Адам вышел, кивнув кому-то за дверью, и свет в зале погас.

Когда он снова зашел, Коди сидел за столом с миской остывшей каши, он зубочисткой чистил ногти, роняя грязь на стол. Адам подошел к нему и, забрав из рук зубочистку, сел рядом.

– Как у нас сегодня дела? Голова болит?

Коди молчал.

– Как у нас сегодня дела, Коди? Голова болит?

Вообще, он бесконечно задавал вопросы. Коди показалось, что это длится часами, а он так устал. Голова кружилась, словно у него было похмелье, но он ведь не пил, и он с трудом сидел на стуле ровно.

– Тихо как у вас здесь, в пабе. Никто не зайдет в такую жару охладиться напитком… странно это как-то. Как же так получилось, что город Коди стал практически необитаем? Куда же все подевались? Что их оттолкнуло от такого живописного тихого места?

Звуки голоса Адама, многократно отраженные стенами, сыпались на Коди, и он чувствовал себя так, словно снова получил по голове в драке. Слова углями тлели в разгорающемся рассвете.

– Будет жарко сегодня, как бы не случилось пожара, – равнодушно сказал Коди.

Адам мгновенно подхватил нить разговора, сменив тон голоса на легкомысленный:

– Может, нам освежиться в тенечке? На кладбище у вас деревья растут довольно густо. А что, пожары в вашей местности часто бывают?

– Откуда ты знаешь про пожар, Адам?

Когда Коди спросил, глаза у Адама блеснули хищным огоньком, щелкнула в кармане ручка, чтобы скрыть это, он заслонил глаза рукой, массируя лоб, кашляя, но Коди все заметил. Он вспомнил, вспомнил, что говорил ему Джо. Он ведь предупреждал его! Почему Коди его ослушался, зачем разговаривал с человеком в белом?! Он сидел на месте, а потом побежал. Прочь из этого проклятого дома, прямиком на улицу, где начиналось утро и всходило солнце, очищающее все дурное своим светом. Бежать, бежать бы прочь из этого города, забрать только плеер с музыкой, а потом прочь, убежать, забыть про все!

Адам бежал за ним, эхо ударов ног двух бегунов отражалось от стен домов. Они бежали вдвоем в декорация пустого безразличного города.

Они бежали синхронно, два человека и две тени на широкой пустой дороге. Когда левая рука Адама поднималась в воздух, правая рука Коди опускалась вниз. Разрезая воздух, они неслись через оставленные дома с их давно остывшими каминами, молчаливыми телевизорами, пустыми почтовыми ящиками, пустыми постелями. Оказалось, что только на кладбище жизнь продолжается. Там было весьма многолюдно.

Над местом, где захоронены братья, кружились стрекозы. Адам опустился на колени в траву, а потом лег. Он выглядел обессиленным, на его халат налип мусор. Его руки зарылись в траву, крепко ухватившись за побеги. Он что-то спросил, но Коди не мог понять, поэтому лег рядом, стараясь дышать не так громко.

– Коди, сколько тебе было, когда Джей убил их? Братьев…

– Мне было 17. Откуда ты знаешь?

Их шепот путался в траве.

– Куда пропал Джей? Как давно ты здесь один? Сколько тебе лет сейчас, малыш?

– Я… Я не помню точно… Это тетя Марта все знала… – плаксиво хмыкнув, он помотал головой. – Мне здесь было так одиноко. Я расскажу все, что вспомню, только не оставляй меня.

– Как же я тебя теперь оставлю? Ты расскажешь мне потом, а пока засыпай под мою песню.

И он запел тот мотив, который Коди слышал столько раз, мотив первой песни со старого