семье появился инопланетный гость — саркисоид по имени Соу. Он заблудился в космосе и просил мать приютить его. Саркисоид был осторожным и хрупким. Рако казалось, что стоит тронуть его пальцем, и он потеряет сознание. Но Соу стал для него воплощением чего-то высшего, святого… Наверное, самой жизни в её первозданном облике.

Через несколько недель пришли розовые сакрины. Майя проиграли эту войну… Из-за чего она началась? Ракос не знал этого. Он помнил только утро… последнее утро на родной планете, когда небо было чёрным, а солнце никак не хотело вставать. И ещё… распростёртый на полу труп саркисоида Соу… Сакрины убили его, ворвавшись в дом. Ракос был сильным. Он мог бы выдержать всё. Даже если бы он увидел труп собственной матери, он не стал бы плакать, он бы не сдался, не потерял надежду. Но только не Соу… Этого он вынести не мог. Мать пыталась защитить сына, но её оставили на обречённой планете. И был корабль захватчиков, и были бессмысленные допросы. Наверное, сакрины просто хотели поиздеваться над маленьким майя, которого оставили в живых для потехи. И был ослепительный беззвучный взрыв и серые метеориты, оставшиеся от планеты Иллуриель.

— Нет… Нет! Не-е-ет!!!

«Только не это! Только не это опять! Я не дам этому повториться!» Собрав все силы, Ракос бросился бежать среди стигмов и сакринов. Но, в отличие от них, он знал, куда направляется. Самое надёжное место на «Хайроне» — это отсек связи. Он защищён лучше всех других помещений, и наибольший шанс выжить должен быть у тех, кто спрячется именно там. Не считая, конечно, камеры со спящими в капсулах спорами арамики — такого соседа точно не пожелал бы никто. Но сначала надо заглянуть кое-куда ещё… Распахнув дверь, майя позвал:

— Луксонт! Ты жив, Луксонт?!

Саркисоид был там. Прятался в углу, вцепившись в металлическую трубу. Пожалуй, это было единственное, за что тут можно было ухватиться, чтобы не упасть. Напуганный и промокший от разлившейся в результате толчков воды бассейна.

— Гронос?

Саркисоид не знал ещё, зачем пришёл хозяин в его темницу, и можно ли ему доверять. Но Ракос сам схватил его и, подняв на руки, устремился к отсеку связи.

— Зови меня… Рако, — сбивчиво проговорил он.

Луксонт прижался к его груди и успокоился. Лишь когда корабль в очередной раз шарахнула током взбесившаяся простраль, он оцарапал мутанта, рефлекторно вцепившись коготками, но тот этого даже не заметил.

Как ни странно, отсек связи, самое безопасное место на корабле, оказался к их прибытию пуст. То ли обуявшая членов экипажа паника помешала им всем мыслить здраво, то ли прошло слишком мало времени, чтобы кто-то сюда добрался. Майя сел и осторожно опустил саркисоида на пол. Его била дрожь, леденящий ужас сковывал сердце, которое, сбиваясь, больно стучало в голове.

— Корабль… разбился? — спросил Луксонт, вновь прижавшись к массивному телу Ракоса и коснувшись рукой его потной дрожащей спины.

Тот ничего не мог членораздельно ответить и только шевелил губами, почти неслышно, будто в бреду.

— Спаси меня… Спаси меня, Луксонт… Останови это… Я не хочу… — разобрал саркисоид.

— Зови меня Кси, — улыбнувшись, произнёс он.

Они прижимались друг к другу, пока пространство вокруг заполнял оглушительный треск и грохот, вздрагивали от каждого удара. А потом гром вдруг пропал, и разом воцарилась ледяная тишина. Майя всё ещё пребывал в лихорадочном забытьи. Он съехал по стене и развалился по полу, закрыв все три своих глаза. Лишь неслышно шевелящиеся губы и вздрагивания, пробегавшие время от времени по его грузному телу, давали понять, что он живой. Саркисоид, экономя силы, медленно отошёл от него и взглянул в иллюминатор. А потом уселся под ним, распластав конечности. Вспышка прекратилась. Простраль деимпульсировалась. Обломок корабля бесцельно парил в пустом космическом пространстве…

Ракос пришёл в себя, застонав, и встретил глазами опустошённый взгляд саркисоида.

— Рако? Тебе тяжело?..

— Нет, — отвечал майя. — Я ничего не чувствую.

— Не бойся. Возможно, нас спасут, — Луксонт попытался ободрить друга.

Но кожа его собственного лица намокла от слёз. Он подошёл и устроился на колене Ракоса, облокотившись о его среднюю ногу. Майя чувствовал его сбивчивое учащённое дыхание, и даже сердечную пульсацию, исходящую изнутри маленького тельца. Ставшие привычными уже потоки эфирпрострали биополя саркисоида ласково обволакивали, сопрягаясь с его собственными потоками. Как и в те, прежние ночи. Со стороны могло бы показаться, что ужасная история из его прошлого повторяется полностью — и лишь в одном состояло различие. Символ жизни остался с ним. Он был всё ещё жив. Саркисоид по имени Луксонт.

11. Арамика плекса

Взъерошенный мохнатый комок, забившийся под лестницу в глухом уголке корабля «Хайрон», сложно было опознать как антигма с планеты Истрим. Бедняга вымок от секретов собственного тела до кончика каждой шерстинки, всхлипывал и дрожал. Цветные хохолки на его макушке казались поблёкшими в полумраке и вздрагивали при каждом ударе стихии, а скрюченными лапками он лихорадочно вцепился в собственное круглое пузико.

— И я столько лет… на этом корабле… Чувствовал себя… в безопасности… — тихо шептала его пасть. — Успокойся… Огави… Т-ты не видел никакой плекси-формы. Здесь нет никакой плекси-формы. Никакой плекси-формы не существует!

Он отчаянно встряхнулся, и брызги полетели во все стороны.

— Я не перерождаюсь, вовсе нет, я просто переволновался… Нет… никакой… А-а-а-а!!!

Он вскочил и рванулся прочь, словно молния. Всё, к чему он стремился в этот момент — компактное, герметичное пространство, где он мог вновь почувствовать себя защищённым. Куда ничто и никто не сможет вторгнуться… Хотя бы ненадолго… На какое-то время… Забыть о существовании страшного, всепроникающего монстра, который может его убить. Укромный уголок…

Луксонт уснул от духоты, а разбудил его шорох, доносящийся из деревянной бочки, которая стояла в углу отсека связи. Откуда вообще здесь деревянная бочка? Что в ней хранили? Какой-то напиток? Пряность? Песок? Подойдя, саркисоид увидел, что бочка со всех сторон поросла мхом, покрылась лишайником, и от неё исходит знакомый зеленоватый дымок.

— Выпустите меня! — раздался из бочки приглушённый голос. — Я задыхаюсь! Спасите, а то перерождаться начну!

Саркисоид попытался открыть бочку, но безуспешно: только без толку нарушил своё слабое дыхание. Тогда он спешно принялся будить майя:

— Рако. Помоги! Нужно открыть бочку!

Ракос выпустил когти и быстро отрезал у бочки верх.

— А!..

Оттуда вывалилось покрытое шерстью существо и принялось усиленно дышать, схватившись лапками за толстенький животик.

— Огави! — узнал его Луксонт.

— Кх-х! Кх-х! Он самый, — отозвалось существо.

— А ты откуда здесь? — изумился Ракос.

— Кто такой? — в свою очередь изумился Огави, ткнув в него пальцем.

— Что,