— Нет, вы меня не так поняли. Он умер несколько лет назад.

Я слышала, как полицейские производили невероятный шум, открывая и закрывая двери на втором этаже. Сюда также приехали бригада скорой помощи и мой коллега Пол на собственной машине. В доме было полным-полно сотрудников экстренных служб. Но я подозревала, что старушка говорит правду.

— Можете ли вы рассказать о своем муже, пожалуйста? — спросила я.

— Слушайте. Случилась ужасная ошибка. Это так нелепо. Пожалуйста, скажите им, чтобы ушли, я стесняюсь. Они не найдут здесь мужчины.

— Подождите минуточку, я вернусь и поговорю с вами, — ответила я.

Я пошла и объяснила полицейским, что поиски ни к чему не приведут. Они ответили, что подождут в саду у дома. Бригада скорой уехала, у них был срочный вызов. Я попросила Пола спуститься вместе со мной к женщине, чтобы узнать, в чем дело. Мы сели у старушки в спальне, и она начала свой рассказ. Ее звали Джин. Она сильно извинялась за то, что из-за нее началась вся эта суета и в ее дом пришло много людей, перевернувших все вверх дном.

— Мой муж умер 2 года назад, и с тех пор я живу одна, — сказала старушка.

Ее дети много лет назад уехали в Австралию, и теперь дом, бывший когда-то шумным местом, где постоянно останавливались члены многочисленной благополучной семьи, большую часть времени оставался тихим и пустым. Не нужно внимательно осматривать помещение, чтобы понять, что оно содержится в чистоте и порядке и что это делается с большим вниманием и любовью. Из-за хронического ревматоидного артрита Джин уже не могла поддерживать блеск и великолепие дома самостоятельно. Она была настоящей хозяйкой этого места, но ей помогали многочисленные соцработники и уборщики, которые регулярно приходили к старушке, готовя ей еду и выполняя работы по дому. Если не считать детей Джин, приезжавших к ней один раз в год, женщине было почти не с кем поговорить.

— Я пережила почти всех своих друзей, — грустно сказала она.

Для условий, в которых жила Джин, все было организовано как нельзя лучше: телефон и другие вещи, которыми женщина пользовалась регулярно, лежали рядом с кроватью. Выключатели были везде, даже в часах. Но, безусловно, старушка была глубоко одинокой женщиной. Она так и не смогла оправиться после смерти своего мужа по имени Рон, с которым прожила в счастливом браке больше 50 лет.

— За все годы я ни разу не ругалась с мужем. Мы жили ради друг друга и своих детей, — сказала Джин.

К сожалению, Рон умер от внезапного сердечного приступа. Теперь у старушки появилось много свободного времени, и она большую часть дня проводила в мечтах и воспоминаниях о прошедшей жизни. Джин объяснила нам, что иногда она так сильно скучает по своему мужу, что представляет, будто он находится прямо здесь, в одной комнате вместе с ней.

— Я понимаю, что это может показаться невероятным, но когда я вспоминаю своего мужа, он мне представляется как живой. Мне так хорошо, когда я знаю, что он здесь. Я не грущу, а чувствую себя счастливой, — сказала старушка.

— А что произошло сегодня, Джин? — спросили мы ее.

— Мне показалось, что я вижу Рона и он лежит на полу рядом с моей кроватью. Поэтому я подумала, что надо вызвать ему скорую.

Когда Джин дозвонилась до оператора и ее спросили, находится ли Рон в сознании и дышит ли он, старушка оглянулась и поняла, что мужа рядом, конечно, нет.

— Какая же я глупая, — попеняла на себя наша собеседница. — Как я могла теперь сказать диспетчеру правду о том, что мужчина на полу — лишь плод воображения. Диспетчер решила бы, что я сошла с ума. Поэтому я повесила трубку.

Джин не поняла, что ее звонок был обработан, а экстренные службы приведены в полную готовность и через несколько минут десятки людей уже выехали к ней на помощь.

Я вышла в сад и поведала полицейским эту грустную историю. Затем мы с коллегой сделали старушке чай. Необходимо было дополнительно проверить Джин, выяснив, не страдает ли она от раздвоения личности или какого-либо другого заболевания, требующего госпитализации. Иногда при воспалении мочевыводящих путей или бронхите у пожилого человека могут быть галлюцинации, которые, однако, быстро проходят после курса антибиотиков. Но после того, как мы проверили пульс старушки и измерили ей давление, стало понятно, что она находится во вполне нормальном состоянии. Трагедия Джин, как и многих людей ее возраста, состоит в том, что она пыталась быть такой же боевой, как раньше, но никто не помогал ей справиться с тяжелой утратой — Джин было не с кем поговорить.

Да, старушке, вероятно, было много лет, но она была очень погружена в себя. Прекрасно осознавая, что ее муж умер, Джин проводила часы, вспоминая счастливую жизнь в прошлом, ставшим для нее пугающей реальностью. Она просто не смогла смириться с тем, что все это безвозвратно ушло.

Я спросила Джин, требуется ли ей психологическая помощь.

— Дорогая, если это поможет, то я на все согласна, — ответила она.

Я пообещала старушке, что помогу организовать ей психологическую помощь через местного врача общей практики.

Когда мы уехали из дома Джин, я сказала Полу, что сочувствую женщине в ее грустной ситуации, где ты погружаешься в переполняющие тебя воспоминания, чтобы успокоиться.

— В этом случае прошлое и реальность просто не сходятся у тебя в голове, правда? — спросила я своего коллегу.

Но Пол, который был женат уже в третий раз, не так впечатлился этой историей. Он покачал головой.

— Ну, знаешь… Конечно, эта женщина не сумасшедшая. Но я не знаю, что ответить. Пятьдесят лет — это долгий срок. Я не могу представить, чтобы кто-то из моих бывших жен воображал меня рядом с собой. Лиз, мне кажется, что, когда я умру, они будут говорить что-то вроде: «Слава богу, этот любитель бургеров наконец-то сыграл в ящик».

Дверь в спальню была закрыта. Я снова постучалась.

— Это скорая помощь, разрешите войти.

Тишина. Затем послышался голос.

— Я хорошо себя чувствую. Мне не нужна ваша помощь. Ему не следовало вызывать вас.

Я переглянулась со своей напарницей по имени Кристина. Мы приехали к пожилой женщине, у которой были проблемы с дыханием. Ее сын — мускулистый парень в обтягивающей майке, чуть старше двадцати, настоящий качок — при встрече с нами был серьезен и немногословен. «Она наверху», — вот и все, что он сказал, несмотря на то, что именно он звонил в экстренную службу. Обычно люди стремятся дать как можно больше информации о пациентах, здесь же мы сами пытались попасть к нашему больному.

Следующей заговорила Кристина. Она объяснила Айлин (именно так звали женщину, к которой мы приехали), сидевшей в комнате, что мы были бы очень рады уйти.

— Но сначала нам нужно осмотреть вас и убедиться, что все в порядке, — закончила она свою речь.

Никакого ответа не последовало. Дверь по-прежнему была заперта.