прокашлявшись, – все документы готовы. Я связался с Шейном, он сказал, что возражений по тексту у него нет. Он уже сообщил об этом Роберту.

– Хорошо.

– Правда, я составил лишь основные документы на случай положительных или отрицательных результатов испытаний. Технические протоколы о выявленных ошибках, если они будут, можно будет составить потом. Формы я тоже подготовил. Но думаю, что Маргарита с коллегами могут заполнить их позже. Мы их потом приложим к подписанным актам.

– Согласен.

– И еще, – Руслан замялся, – извините, что я тут сцену устроил. Это было… не очень достойно с моей стороны.

Корин какое-то время строго смотрел на него, но затем его взгляд потеплел.

– Из всех людей на базе, ты был последним, от кого я мог ожидать такой фонтан эмоций, – усмехнулся Корин. – Но не могу сказать, что не понимаю тебя. Я тоже очень переживаю за свою семью. Честно говоря, – Корин понизил голос, – я и сам запаниковал тогда, просто у меня это проявилось по-другому. Вот Рыжов – молодец, он показал качества настоящего лидера.

– Да, Олег в нужный момент умеет взять ситуацию в свои руки. Это у него врожденное.

Руслан заметил, что на новостном канале госсекретарь США выступал с официальным заявлением и открыл трансляцию на своем телефоне. Установив громкость практически на минимуме, Руслан наклонился к Корину.

«… не пришли к согласию. Однако одно для нас, и мы глубоко убеждены, что для наших партнеров также, является очевидным и неопровержимым. Сегодняшний кризис порожден безрассудными и безответственными действиями китайских властей. В своем стремлении добиться мирового господства они вышли за рамки здравого смысла и пересекли все возможные красные линии. Я официально заявляю, что любая активность приближающегося к Земле объекта, направленная против США или стратегических объектов за пределами территории США, включая любую военную базу и объекты наших союзников, будет расценена как агрессия Китая. Мы оставляем за собой право на применение всех доступных нам средств для защиты своего народа, национальных интересов и союзников. Я повторяю – любых средств! Мы призываем Генерального секретаря центрального комитета коммунистической партии Китая и сам центральный комитет внять голосу разума. Мы требуем, чтобы вся информация о деятельности лунной базы и о неопознанном объекте была раскрыта, а контроль над объектом был передан межправительственной комиссии, сформированной из представителей стран большой восьмерки. Мы также призываем народ Китая не сидеть, сложа руки и наблюдая за тем, как лидеры их страны ведут нашу цивилизацию к гибели. Повлияйте на своих лидеров! Мир сегодня в ваших руках!»

Госсекретарь США закончил свою речь, и на экране вновь появился диктор, с трагическим видом заговоривший о неизбежности надвигающейся войны. Руслан выключил телефон и отстранился от Корина. Тот одарил его тяжелым взглядом.

– Что-то я сомневаюсь, что китайцы сейчас соберутся и организуют у себя революцию, чтобы остановить войну. А очень хотелось бы. Похоже, что это единственный выход из сложившейся ситуации.

– Если Китай действительно виноват, – Руслан старался говорить рассудительно и не выдавать, как сильно он снова начал волноваться. – Я, например, в этом совсем не уверен. Войну у всего мира они не выиграют. Если эта Немезида не какая-то волшебная технология, которая собьет все летящие в них ракеты, то Китай будет уничтожен за считанные минуты. Зачем это им?

– У меня те же вопросы, и логических ответов я не вижу. Только альтернатива пугает меня еще больше, – Корин вздохнул. – Да и не нам это решать. Раз остальные делают такие уверенные заявления, у них должны быть для этого какие-то основания. Разведка же должна работать?

– Ну, не буду оригинальным, если скажу, что заявлениям политиков я не верю. Искать виноватых они умеют лучше, чем решать реальные проблемы. И как правило делают это, чтобы свалить свои же ошибки на других.

В течение следующих двадцати минут похожие заявления сделали представители России, Великобритании и Франции. Китай ответил, заверив всех в своей непричастности к происходящему. Генеральный секретарь компартии воззвал к благоразумию представителей государств, которые уже сделали агрессивные заявления, и призвал прочие страны воздержаться от воинственной риторики и действий, которые могут привести к геноциду китайского народа. Вместе с тем он сообщил, что для своей защиты КНР также будет использовать все имеющиеся средства.

– У всех, кто сегодня высказался, имеются на вооружении атомные подводные лодки, – рядом откуда ни возьмись появился Смотров. Его приближения не заметил ни Руслан, ни Корин. Оба вздрогнули от неожиданности, услышав его голос. – Похоже, все уже договорились против Китая. Есть шанс, что его быстро уничтожат, и он не успеет полноценно ответить. – Цинизм Смотрова потряс Руслана. Неужели общечеловеческие ценности ему безразличны? Могут погибнуть миллионы ни в чем не повинных людей, среди которых будут и дети. Еще миллионы останутся без крова, еды и пострадают от лучевой болезни. А Смотров говорил обо всем этом так, словно делал прогноз на предстоящий футбольный матч. Руслан слушал его, выкатив глаза и открыв рот.

– Проблема в том, что у Китая их, во-первых, больше всех, а, во-вторых, они самые модернизированные. Я сомневаюсь, что у кого-то имеются точные разведданные об их местонахождении, чтобы нанести превентивные удары. Зато есть неподтвержденная информация о том, что они разработали новую систему стэлс для своих боеголовок. Если это правда, то эффективность наших систем противоракетной обороны резко стремится к нулю. В общем, даже если все пройдет, как я сказал, и Китай получится быстро уничтожить, не факт, что своей уже мертвой рукой он не достанет, кого надо. Будем надеяться, что это будут американцы. Или жабоеды. Лишь бы не мы.

– Даже если все будет, как вы описали, Сергей Васильевич, – выдавил из себя опешивший Корин, – и даже если планета при этом не будет разрушена, не стоит забывать о радиоактивных облаках. И о том, что Китай – наш непосредственный сосед. В зависимости от того, куда подует ветер, жертвами могут стать и тысячи, если не миллионы, наших сограждан! Ущерб для океана и биосферы в целом оценивать не берусь, но боюсь, что последствия будут такими, что почувствуют все.

– Ну, это все же лучше, чем получить прямой ядерный удар, – ухмыльнулся Смотров.

После того, как у Руслана появились собственные дети, он стал очень сентиментальным. Раньше он, возможно, поддержал бы разговор, но сейчас бездушность Смотрова вызвала у него сильнейшее отвращение. Где-то в глубине души он был согласен с холодным расчетом Смотрова, но не хотел в этом признаваться даже самому себе. Поэтому он встал и пошел к стоящему в одиночестве Олегу.

– Как все идет?

– Боюсь сглазить, – ответил Олег. – Ты, кстати, Антона не видел? Он после утреннего