– Ты еще про “Гранд Эд” расскажи, – напомнил Мишка.

– Да, – спохватился Саша. Он как-то сразу расслабился,поняв, что Катерина вовсе не собирается отказать ему в доверии и дружбе.Тревога, грызшая его целую неделю напролет, наконец улеглась. Ему моментальнозахотелось домой, спать и есть.

– Что такое “Гранд Эд”? – спросила Катерина.

– То-то и оно, что непонятно. Вроде они гостиницы строят вСветлогорске и вообще в области. И вроде они какое-то отношение к Тимофеюимеют. Правда, мы так и не поняли, какое. Но вокруг них все время какие-тослухи странные ходят.

– Например?

– Например, что они продают за границу детей. Покупают убомжей и проституток и продают. И непонятно, то ли на усыновление, то ли впубличные дома, то ли для… трансплантаций… Там же все просто с вывозом, порт,граница, все такое…

– О господи, – пробормотала потрясенная Катерина, – толькоторговли детьми нам не хватало для полного счастья.

– Но это, конечно, никак не проверяется, – подал голосМишка. – Если все правда, то это такой криминал, что дальше ехать некуда. Хуженаркоты в сто раз. Мы туда не влезем со своими проверками.

– Торговля органами? – сама у себя спросила Катерина. –Фильм ужасов, а не избирательная кампания, честное слово. А точно они имеют кКольцову отношение?

– Да вроде, – ответил Саша, пожав плечами. За неопределенностьюего ответов Катерина всегда умела разглядеть, уверен он в том, что говорит, илинет. Недаром они вместе съели пуд растворимого кофе, как принято выражаться уних на работе. Сейчас она видела – Саша совершенно уверен, что это не пустыеслухи. Если так, надо срочно заставить Олега Приходченко выйти из дела. Еслитолько он не знает обо всем в сто раз лучше ее.

Катерина вдруг перепугалась так, что встала из-за компьютераи принялась ходить по комнате. Ребята, как два фокстерьера, следили за нейглазами. Они знали: когда Катерина думает, мешать ей нельзя.

Знал Приходченко или не знал? Правда это или неправда? Торговлядетьми – чернейший из всех возможных криминалов. Слухи? Слухи не рождаются напустом месте. Что-то всегда за ними стоит, подпитывает и удобряет почву, накоторой они растут. Как можно это проверить, не вызывая подозрений? Если ребятзасекли в Светлогорске, знает ли Кольцов о том, что они выкопали несколькоочень ароматных “трупов”? И если знает, может, им стоит, пока не поздно,отправиться путешествовать на байдарках по Зауралью? Все безопасней, чемоставаться в Москве.

Катерина выпроводила ребят и снова села за компьютер.Бабушка давно “задала корму скотине”, как назывался собачье-кошачий ужин,выкурила вечернюю сигарету, время от времени жалуясь в пространство наКатеринин эгоизм и равнодушие к ней, бабушке, и отправилась спать, а внучка всеразмышляла.

Если Олег в курсе криминальных дел Тимофея Кольцова, значит,нужно как можно скорее уносить ноги. А если нет, значит, нужно уносить ногивместе с Олегом. Или нет никаких криминальных дел, и ее информаторы ошиблись?Чего-то недопоняли, чего-то недослышали и ошиблись? Тимофей Ильич человектакого уровня, который вряд ли станет таким способом добывать себе деньги. Сним президент за ручку здоровается, а премьер на даче шашлычок вкушает, а тут…Или эта часть бизнеса осталась с давних, не столь богатых и знатных времен? Изанимаются ею теперь совсем другие люди, прикрываются светлым именем, но итолько. А Кот Тимофей свой процентик имеет. Ему-то что? Главное, деньги вбизнесе…

Сказать Приходченко или не сказать? Катерина ходила поковру, стараясь наступать точно на линию. Сказать или не сказать? Как всепроверить?

Был только один путь, и использовать его Катерине ужасно.Может быть, это неправильный путь, но стоило попробовать. По-другому неполучится, уверяла она себя. Проверить можно только так. Она должна точнознать, что ей делать. В конце концов, она отвечает и за Сашу, и за Мишу, и завсех своих, кто так или иначе мог оказаться втянутым в это дело, а в Россииубивают и за менее интересную информацию.

Ей стала холодно, заныло сердце. “Невралгия” – такопределяла ее сердечные боли Марья Дмитриевна. Потирая холодной рукой грудь,Катерина все ходила и ходила взад-вперед по ковру.

– Ты не заболела?! – крикнула сверху бдительная бабушка.

– Нет! – крикнула в ответ Катерина. Лучше б уж она заболела.

Она понимала, что ни в каком бизнесе невозможны стопроцентнодоверительные отношения. Олег Приходченко мог скрывать от нее все, что угодно,но она должна точно знать, что стоит за всей этой историей с непонятной фирмой“Гранд Эд”. Она должна знать, чему она подвергает свою жизнь и жизнь своихсотрудников, принесших рапорт о своих злоключениях прямиком на порог ее дома,как нашкодивший кот приносит задушенную птицу.

Она взяла телефонную трубку и твердыми шагами бесповоротнорешившегося человека пошла в самую дальнюю комнату, подальше от бабушки, отсобак, кота и всего остального, что могло поколебать ее решимость. Набрав номери услышав короткий быстрый ответ, она сказала четко:

– Пожалуйста, соедините меня с Георгием Ивановичем. Скажите,дочь профессора Солнцева.

Она разговаривала минут двадцать, и в конце концов ей былообещано, что через три дня она получит ответы на все свои вопросы.

* * *

Олег Приходченко не стал звонить из дома, опасаясь, что егомогут подслушать. Накануне он увез Кирюху к матери, и, когда жена вернулась ине обнаружила сына, Олегу пришлось что-то выдумывать про зимний лагерь, вкоторый он якобы его отпустил. Скандал по поводу того, что он разрешает сынубесовские увеселения, Олег вынес достаточно спокойно. Дня на три он застрахованот возможных неприятностей, а потом мальчишку придется или возвращать домой,или искать ему новое место пребывания. У матери оставлять нельзя. Жена найдетмоментально, и тогда быть беде.

Гриша Иванников с утра повез Кирюху в школу – у них насегодня намечен утренник, и Кирюха не добрался бы на автобусе с карнавальнымкостюмом и пирогом, который вчера до ночи выпекала мать. Поэтому в машине Олег находилсяодин, и можно было позвонить, и разговаривать всю дорогу до офиса. А это,значит, минут двадцать.

Он разговаривал, и на эти жалкие несколько минут емустановилось легче жить. Раньше он не знал, что так бывает, циничный, умный,спокойный и успешный Олег Приходченко. Он и предположить не мог, что жизньсыграет с ним такую чудовищную шутку. Даже религиозное помешательство жены онвоспринял спокойней, чем эту внезапно упавшую на него, как ловчая сеть дляптиц, острую и безысходную любовь.

Он знал, что это навсегда. Что он уже никуда не денется. Онумрет с этим изматывающим, похожим на постоянную боль чувством.

Так неожиданно и так быстро все случилось…