Он попробовал с ней поговорить, но она лишь отдала емудискеты, привезенные Андреевым и Гордеевым, а самих Сашу с Мишей услала в Тверьза очередной информацией о местном пивном заводе. Напряжение в ней как будтонарастало, и она по-настоящему пришла в себя, пожалуй, только сегодня утром.

Она торопливо налила ему кофе из кофеварки и устроиласьнапротив, блестя глазами.

– В информации наших гавриков сказано, что Тимофей Кольцовникогда не допускал появления на своей территории чего?

– Чего? – переспросил Приходченко.

– Наркотиков! – выпалила Катерина с торжествующим видом.

– Ну и что? – не понял Приходченко.

– Я предлагаю нашей избирательной кампании новый лозунг, –торжественно объявила Катерина. – Я избавлю наш город от наркотиков. То есть нея, конечно, а Кот Тимофей.

– Кать, ты с ума сошла. Кто это полезет в избавители отнаркоты? Калининград – портовый город, там небось наркота – основной источникдохода у половины населения. А ты хочешь, чтобы он на всю Россию-матушкукричал, что он этот источник прикроет?

– А может, он и закричит. Он вообще странный мужик, этотТимофей Кольцов, и чем больше я про него узнаю, тем больше убеждаюсь, что оночень странный…

– А что ты про него знаешь, Катерина, кроме того, чтоизвестно всем нам? – насторожился Приходченко. Ему не хотелось в одинпрекрасный день удостовериться, что его подчиненные вновь забрались на чужуютерриторию и шарили там в поисках очередных сведений для Катерины. Достаточнотого, что он едва оправдался перед Абдрашидзе. Теперь он был почти счастлив,что Катерина когда-то оказалась права, и “к телу” они не имели никакогодоступа. Если бы он был, Олегу пришлось бы скорее всего объясняться с самимКотом Тимофеем. А недовольство Кольцова и недовольство Абдрашидзе дажесравнивать нельзя.

Катерина задумчиво покрутила в руках чашку. Посмотрела наПриходченко.

– Я тебе могу рассказать, что именно я знаю. Но я хочусначала договориться.

– Отпущение грехов покупаешь? – усмехнулся Приходченко. Чтотам она еще раскопала, эта ненормальная девка, бесценный сотрудник, ни в чем незнающий удержу? Что следующим номером угрожает профессиональному имиджу ОлегаПриходченко? С кем придется ссориться и мириться на сей раз? С региональнымуправлением по борьбе с организованной преступностью? С бандой Пыльного илиШмылького, к которым Катерине пришла фантазия обратиться с очередным вопросом?

– Покупаю, Олег, – очень серьезно сказала Катерина. – Ядумала, что ты хочешь нас подставить. Каюсь. Грешна.

– Ты что, больная? – спросил он с принужденной улыбкой. Он ине знал, что высказанное близким человеком глупое, еще непонятное для негоподозрение может так сильно на него подействовать. Так вот чем объясняются еедепрессия и паника. Она решила, что он втянул агентство в какие-то криминальныедела!

– Правда, прости, Олег, – попросила она все так же серьезно.– Единственный вопрос, на который я тебе не отвечу, это каким образом яподтвердила информацию. Не спрашивай, не скажу.

– Да наплевать мне, каким образом ты подтвердила информацию!– вдруг заорал Приходченко и стукнул чашкой по столу. – Говори быстрей, в чемдело, и не морочь мне голову, у меня совещание через час!

Через полчаса секретарша Ирочка отменила все встречиПриходченко на первую половину дня, а сам начальник, даже не зайдя в свойкабинет, уехал на Ильинку. Вместе с Катериной они решили, что о крохотнойкалининградской фирме “Гранд Эд” никто, кроме них, знать не должен. Катеринапообещала проинструктировать на этот счет Андреева с Гордеевым.

* * *

– Таким образом мы считаем, что вполне возможно предложитьТимофею Ильичу новый лозунг для предвыборной кампании. Вернее, даже не лозунг,а направление. Если он на это согласится, то, может быть, даже не понадобитсявторой тур. Он победит в первом.

Абдрашидзе поднял голову от привезенных Приходченко бумаг ипосмотрел задумчиво.

– Не знаю, Олег. Согласится-то он, может, и согласится, ноэто довольно опасное направление. Да и я, честно сказать, не знаю, в каких онотношениях с местной наркотической мафией. Вернее, я не могу даже представитьсебе, кто сильнее. А это явное объявление войны. Да еще какой.

– Ну так поговори с ним! – Приходченко подтянул к себе папкуи перелистнул несколько страниц. – Тебя ведь не столько направление смущает,сколько то, что ты, получается, идешь на открытый конфликт с Духовой, верно?Ваши на наших, так?

– Так, – согласился Абдрашидзе неохотно.

– Но ты же меня для этого и нанимал, – мягко напомнилПриходченко. – Чтобы свалить твою Юлию. Мы же еще осенью решили, что начинаемконфликтовать с пресс-службой, а ты начинаешь капать Тимофею на мозги. СКатериниными идеями и служебным рвением это все проходит. Кольцов постепенноосознает, кто друг, а кто враг, ты избавляешься от Юлии, а мы триумфальнозаканчиваем кампанию. Все счастливы. Вы получаете свою область в полноераспоряжение, а мы – доступ в высокие политические круги. Все правильно?

– Не нужно мне напоминать, я и так помню, – резко сказалАбдрашидзе. Грузинский акцент вдруг проступил в его речи, стал почтикомическим, как в анекдоте. – Она контролирует тут каждое движение, кажется,чем дальше, тем больше. Когда мы договаривались, все было немножко не так. Атеперь я не понимаю, может, Тимофею это очень подходит.

– Ну, давай все отменим, – предложил Приходченко, вдругустав от непрерывной дискуссии. Порой трусость приближенных к сильным мира сегопоражала его до глубины души. – Но я тебе хочу сказать, как специалистспециалисту, что кампанию она провалит и на тебя же повесит всех собак. Зачемей губернаторство? То есть, может, оно ей самолюбие и греет, но она-то ничегоне потеряет. Он как был богат и всесилен, так и останется, а ей, по-моему, большеничего не надо. Мои все из кожи вон лезут, а вы никак не раскачаетесь –телевизионную аппаратуру так и не купили, студентов не обогрели и неприласкали, пресса вся только и пишет про кризис неплатежей, а у Тимофея назаводах денежки исправно дают, об этом кто-нибудь знает? Все у Юлии оседает ипропадает, как в болоте. У нее на все один ответ – я доложу Абдрашидзе. Ну ичто? Может, разойдемся в разные стороны, и пошли они к Аллаху, эти выборы…

– Ладно, Олег, – заявил Абдрашидзе злым голосом. – Не учи меняжить, не вчера родился. Я ведь тоже понимаю, что тебе выгоднее чужими рукамижар загребать. А что у меня они до локтя обуглятся, тебе наплевать.

Они помолчали, очень недовольные друг другом. Не стоит нанего давить, решил Приходченко. В конце концов Юлия – проблема Абдрашидзе, а неего. Хорошо, что легко отделались, когда в Калининграде Гордеева с Андреевымзаловили.

За стеклянной стеной кабинета, выходящей во внутреннийдворик, мягко и беззвучно валил снег. Машины, приехавшие утром, стоялизасыпанные по брюхо. Нахохлившаяся зимняя ворона перелетела с елки на елку,обвалила целый сугроб. “Вот и праздники подходят, – тоскливо подумалПриходченко. – У Кирюхи утренник сегодня. Куда его на каникулы девать? Домаоставлять нельзя, замучают они его”.