Илу разбудили на рассвете. Все происходящее скорее напоминало сон, чем подготовку к бракосочетанию. Сначала ее осматривали торейские бабки. Невеста даже не гадала зачем, надеяться на ее девственность наивно. Потом шло ритуальное омовение — считай купание в огромной ванной с водой и розовым маслом. Потом ей сделали прическу и надели на нее платье. Последним штрихом стали туфли, сшитые без единой примерки, но идеально подходящие. В конце всей этой катавасии Ила взглянула на себя в зеркало и увидела там незнакомую молодую женщину, и эта женщина ей очень понравилась. В ней не было и следа того загнанного зверька, каким она ощущала себя еще вчера, женщина больше напоминала хищника вышедшего на охоту.

Церемония оказалась скромной, гостей пригласили немного. К чему, впрочем, шиковать, если женишься в шестой раз. Ила с интересом разглядывала приглашенных, с некоторыми она была знакома, но большинство она видела в первый раз. Ее позабавил сам ритуал, уж слишком несбыточными выглядели клятвы верности. Насторожила невесту только просьба выпить из церемониальной чаши странно пахнущую жидкость, но Скавар сделал свой глоток первым, и Ила послушно пригубила следом. Как оказалось, пригубить мало, они с новоявленным супругом должны были допить эту чашу до дна, она символизировала то ли счастье, то ли достаток. Скавар хитрил, делал маленькие глоточки и чтобы этот водопой, наконец, закончился Иле пришлось взять львиную долю на себя. Затем он почти целомудренно чмокнул ее в губы, и они отправились за стол.

Новобрачная, у которой с утра маковой росинки во рту не было, накинулась на еду и не сразу заметила, что что-то не так. Еда была потрясающая, все блюда заслуживали самых высших похвал, особенно порадовал клюквенный десерт, Ила в жизни не ела такой вкуснятины. И все же она чувствовала себя не в своей тарелке. Осторожно тронула за руку супруга, и тот обернулся к ней, ехидно улыбаясь.

— В чем дело, дорогая? Хочешь, чтобы я поцеловал тебя еще раз?

Ила облизнула пересохшие губы. Сделала глоток вина и почти шепотом спросила.

— То, что я выпила, это что, яд?

Скавар улыбнулся и подмигнул.

— В большом количестве — да. А в том, что досталось тебе, он лишь поможет забыть, что меня надо ненавидеть.

Ила сделала еще глоток вина и, тяжело вздохнув, прикрыла глаза. Скавар без малейшей неуверенности или сомнений поцеловал ее. Женщина ответила на его поцелуй без отвращения, скорее с неявным намерением продолжить. Он нехотя отстранился и ласково посмотрел в ее глаза.

— Потерпи детка, еще пара тостов и я весь твой.

У новобрачной запылали щеки, ей отчего-то стало невыносимо стыдно.

Скавар утащил ее в спальню почти сразу после тоста за молодоженов. Было заметно, что жидкость из чаши подействовала и на него тоже. Он еле сдерживал свою страсть и, срывая с жены одежду, неосторожно порвал платье. Ила недалеко ушла от супруга, она и не помнила, чтобы она хотела так сильно кого-нибудь из своих мужчин. Женщина сама себя не узнавала, голодный зверь нашедший, наконец, пищу, она желала растерзать и поглотить мужа навсегда. Молодые не спустились к гостям к ужину, как того требовал обычай, были слишком заняты друг другом. Они заснули только под утро, измученные своими брачными обязанностями, но совершенно довольные происходящим.

Разбудили Илу поцелуи, скорее нежные, чем горячие. Она открыла глаза, супруг цветущий, свежий и одетый смотрел на нее и ехидно улыбался. Голова болела, как после попойки и женщина опять закрыла глаза.

— Куда бы ты меня не звал, я не пойду. Я хочу спать.

Скавар чмокнул ее в лоб.

— Хорошо, так и быть. Сегодня можешь не завтракать.

Ила пробормотала.

— Отлично.

Его улыбка стала еще шире.

— Дорогая, пока ты не очухалась, послушай меня. Я поручил Киму показать тебе помещение под твою лабораторию. Расскажи ему, что тебе нужно для нее, он все купит. Если есть что-то редкое или непонятное, будь добра поясни, где это достать. Поняла?

Сон новобрачной как рукой сняло, с чего вдруг такая щедрость? Она приподняла голову с подушки и разлепила глаза.

— Спасибо.

— Благодарить будешь вечером, — К Скавару постепенно возвращались его обычные манеры: он ухмыльнулся и покровительственно потрепал илины кудряшки. — Если есть желание, Ким проводит тебя в госпиталь, возможно, тебе понравится лечить торейцев. И последнее, насколько я помню, ты занималась танцами и музыкой, выбери себе учителей. Я дал Киму соответствующие распоряжения.

Ила удивленно приподняла бровь.

— Я что была настолько хороша?

— Нет, — Скавар покачал головой, потом спохватился и продолжил: — Ты, безусловно, великолепна. Ты горяча и податлива, мне нравятся такие женщины, но дело не в этом. Такие как ты должны куда-то тратить силы, иначе дело закончится заговором. А если учесть, что Фалар обижен на меня, лучше тебя чем-то занять.

Он еще раз поцеловал супругу на прощанье и отправился завтракать.

Ила осталась одна. Постепенно, до нее стал доходить смысл произошедшего вчера. Она, как грошовая девка, стонала и извивалась в постели с человеком, который приложил руку к убийству ее отца. Прижималась в томительном ожидании экстаза к мужчине, который чуть не угробил ее брата. Целовала Скавара, по приказу которого несколько мужчин всячески издевались над ней, она целовала его без омерзения и отвращения. Великий покровитель! Есть ли женщина более грязная? Портовая шлюха и то чище. Ила поднялась с кровати и посмотрела на себя в зеркало: под глазами красовались синяки, ярко пылали потревоженные страстью губы, на плече сверкал след от укуса.

Она накинула халат и открыла дверь комнаты. Ким поприветствовал ее легким поклоном. Ила приказала.

— Приготовьте ванную.

— Господин уже распорядился, — кивнул слуга.

Погружаясь в теплую воду, Ила подумала, самое время утопиться. Жаль, духу не хватит! Она тяжело вздохнула и решила про себя: произошедшего прошлой ночью никогда больше не повториться. Впрочем, к концу купания Ила поняла, что хорошие отношения с супругом сулят массу выгод, отказаться от них будет еще большим преступлением, чем пустить его в свою постель.

* * *

Сын Хозяев Еруды с нетерпением ждал возвращения родных из Керреры. Он замечательно провел эти две недели. Дела, оставленные ему отцом, не угнетали, напротив, Ладин находил интересным и ежедневные хозяйственные мытарства, и торговые перипетии. Гости только радовали — помимо незамужних девиц приезжали их братья и отцы, с большинством из них виленвиец воевал против Тору. Две недели, заполненные теплыми встречами со старыми приятелями и суматошными делами, заставляли верить в то, что и с Илой все решиться наилучшим образом. Даже промедление с ответом не настораживало. Ладин точно знал — вернуться родители, и он отправиться в Анак, а там все получится само собой. Во имя всех богов, когда женщина смотрит на тебя так, как смотрела Иллария, она не находит сил отказать.