Леката хватила воздуха, будто выброшенная на сушу рыба. Наместник лишь сильнее сжал ее ладони.

— Еще все можно изменить, — поспешил успокоить он. — Время пока есть. Надо найти духа переходов и человека, что его вызвал. Помоги мне в этом, и все будет хорошо.

— Ты не лжешь? — хрипло выдавила Леката. — Про все это… Не шутишь? Было бы слишком…

— Нет, — Максис опустил глаза и, покачав головой, погладил похолодевшие ладони супруги. — Верь мне, все поправимо.

— Сегодня новости одна ужасней другой, — тихо констатировала Леката. Даже при свечах было заметно, что в ее глазах стоят слезы: — Не хочу верить…

— Предлагаю забыться в объятиях горячего красавца, — вымученно улыбнулся наместник и подмигнул.

— Я бы с радостью, — шмыгнула носом Леката и тоже изобразила некое подобие улыбки, — но где его найти в такой поздний час?

Максис улыбнулся и прижал супругу к груди. Погладил по голове.

— Славная моя женушка, — протянул он и поцеловал в макушку. Хотелось хоть немного успокоить ее, отвлечь от плохих мыслей. — А я не сойду, на безрыбье-то?

Леката оторвалась от мужа и строго посмотрела на него.

— Не говори глупостей… Сошел бы, если бы был один. Но ты в паре то ли с Изотием, то ли с Русовусом. Сразу и не разберешь.

— Я не вояка, — возразил Максис: стало немного обидно, что его считают бездумным псом короля. — Не присягал Русовусу. Как и все привратники, я давал клятву верности жителям наших земель.

Уселся на диван рядом с женой. Обнял и уложил ее голову себе на плечо. Погладил по волосам. Он подождет. Если ей хочется идти таким путем, пусть так. Главное сейчас другое.

— Дух переходов часто маскируется под предметы, животных, людей, — поведал Максис, крепче прижимая к боку нежную, пахнущую апельсинами женушку. — Но предметы чаще всего. Вспоминай. Вещица должна время от времени попадаться на глаза и наводить страх. Когда-то больше, когда-то меньше, но без него не обходится.

— Нет у меня такого…

— Подумай, — велел Максис тоном, не терпящим возражений. — И постарайся вспомнить, когда появился знак и что случалось в твоем окружении тогда. Это важно. Чем раньше мы сведем воедино все нити, тем лучше. Завтра зарисую метку и приду сверить еще раз. Хочу отправить знающему приятелю, может, он укажет другой выход. Все понятно?

— Понятнее некуда, — вздохнула Леката. — Пойду спать. Глаза закрываются.

Попыталась подняться с дивана.

— Подожди, — усмехнулся Максис, удерживая ее в объятиях, — хоть пару пуговиц застегну.

— Зачем? — жена посмотрела в его глаза. — Чтобы потом напроситься их расстегнуть?

Наместник облизнулся: ее губы были слишком близко… Не стал бороться с собой. Поцеловал. Жадно, горячо, бесцеремонно. Леката ответила. Поначалу как обычно несмело, стараясь удержаться в придуманных ею самой рамках. Хватило ненадолго. Выдала себя, когда протянула руки обнять, запустила ладонь в волосы супруга, погладила его шею. Максису показалось, разум покинул его: мысли заполнили ласки жены, ее теплые губы, проворный язык и нежные руки. Целовал исступленно, утопая в прикосновениях, теряясь в апельсиновом аромате ее разгоряченного тела. Одежда казалась лишней, пуговицы мешали. Попытался расстегнуть, но не сладил. Рванул ткань в нетерпении. Нитки хрустнули, Леката, будто очнувшись, подскочила с дивана и, прихватив блокнот, попятилась к выходу.

— До завтра, — выпалила она, ретируясь. — Дойду сама, не провожай.

И вышла, громко хлопнув дверью. Максис запустил пальцы в шевелюру, помассировал голову и протяжно застонал. Зря торопился, только спугнул. Вздохнул и довольно ухмыльнулся: крепости осталось недолго, еще чуть-чуть, и сдастся на милость победителю. Главное — добраться до нее раньше, чем это сделает дух переходов.

Леката спешно шагала в свой шатер и с опаской посматривала на небо. День начинался теплый, но нависшие над землей темные пухлые тучи обещали спрыснуть его холодным дождем. Ветер принес запах моря. Женщина поежилась и сильнее закуталась в плащ.

Зевнула и потерла глаза. Упасть бы сейчас на самую захудалую кровать и забыться сном младенца! Покачала головой: не выйдет, надо работать. Арки сами себя не посчитают, а тянуть с ними нельзя, разозлится Карлин. Вздохнула. Хоть Максису и не очень верилось, разговор с ним не шел из головы. Засыпала тяжело: стоило только закрыть глаза, как тут же появлялись странные мысли и множество предметов кружилось вокруг в зловещем хороводе. Визжала сломанная отцовская шарманка, кукла громко смеялась обезображенным ртом, и посреди этого безумства стоял крупный мужчина с закрытым лицом и окровавленным топором. Жутко! Не хотелось верить, что муж говорил правду.

Забылась под утро. Снился Макс. Он гладил по голове, шептал какие-то милые глупости и пробегал поцелуями щеки, глаза, лоб. Лекате безумно хотелось, чтобы супруг коснулся губ, но тот, как назло, обходил их стороной. Проснулась с томлением в груди и нецеломудренными желаниями. Еле как привела себя в чувство и спустилась к столу.

Хвала вратам, завтракала в одиночестве, мужчины уже разбежались по делам. Не пришлось смотреть мужу в глаза после вчерашнего позорного бегства и утреннего сна. Макс хитрил и изворачивался, но от этого его поцелуи не становились неприятнее. Лекате следовало бы разозлиться на него за тот вечер, но чем больше она узнавала супруга, тем больше хотелось вечер повторить. Временами накатывало так сильно, что бороться было невмоготу. Тело просило смелых рук, настойчивых губ и жадных взглядов. Избавиться от мыслей о Максе не помогали ни здравый смысл, ни думы о беременности, ни работа. К счастью, отпускало быстро. Если бы они виделись реже, как, например, с Браном, все бы шло легче. Но увы, муж маячил на горизонте почти каждый день.

Стало душно, ветер закружил придорожную пыль в причудливом вальсе. Леката ускорила шаг, изо всех сил стремясь попасть на стройку еще до дождя. За опоздание в любом случае достанется от Карлина, но если она поспешит, то хотя бы не намокнет. Влетела в шатер, как раз когда рассердившаяся молния кратко осветила пространство, прикрикнула громом и разрешила небесам искупать землю. Полил тяжелый, почти летний дождь.

В шатре ждал сюрприз. С иголочки одетый мужчина в дорого расшитом плаще в нетерпении вышагивал вокруг модели школы. Завидев Лекату, он отвесил почтительный поклон и улыбнулся, долгим взглядом, уставясь прямо в глаза. Хозяйка шатра тяжело проглотила застрявший в горле ком, мужчина походил на голодного хищника.

— Госпожа Сотхас? — улыбка исчезла с его лица, и взгляд стал серьезным. — Меня зовут Эпрас Долтон, мы незнакомы, но наши матери дружили в юности. Матушка просила пригласить вас в гости, — он протянул карточку. — Мы живем недалеко. Часа два-три в пути.

Женщина неловко улыбнулась и взяла протянутый прямоугольник. Изящные серебряные буквы на плотной бумаге четко давали понять: хозяин из хорошей семьи. Еще раз внимательно посмотрела на гостя: лощеный крупный мужчина, возможно, чуть старше ее, Лекаты. Ничего особенного, но его пронзительный взгляд производил жуткое впечатление. Казалось, Эпрас сожрет кого угодно, а жертва и пикнуть не успеет.