– Я ведь рассказывал, что случилось, – сказал я.

Мама пожала плечами:

– Я просто сказала, что очень обрадовалась бы, если…

Мы ели и молчали. Мама даже ничего не читала в своём телефоне. Она просто сидела и смотрела вдаль.

Я ковырял свою кашу, как вдруг в дверь позвонили. Мы переглянулись.

– Это к тебе? – Мама уже шла к двери.

Голос за дверью звучал приглушённо, и я напрягся, чтобы расслышать его слова.

Это Томми!

– Я уверена, что это сделал ты! – строго говорила мама. Разумеется, она о синяке.

Что нужно Томми? Я выбежал в коридор и отвёл маму в сторону:

– Мы с Томми просто поговорим. – Я вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь.

Только оказавшись лицом к лицу с Томми, я, кажется, понял, что он здесь делает. Конечно, хочет побить меня, что же ещё? Почему же я не бегу в дом и не запираюсь?

Томми кивнул на мой синяк.

– Прости за это, – пробормотал он.

Никогда раньше не слышал, чтобы он за что-нибудь извинялся.

У него заходили желваки, и несколько раз он даже открыл рот, но не произнёс ни слова.

– Что ты сделал с Уной? – спросил я.

Он не ответил, только развёл руками и опустил глаза.

– Её ты тоже побил? – продолжал я. – Ты ведь обычно так поступаешь.

И на этот раз он промолчал. Лишь стоял и переминался с ноги на ногу.

Если ему нечего сказать – тогда зачем он пришёл?

– Я найду способ всё прекратить, – сказал я. – Они живут как…

– Я поговорил с ней, – прервал меня Томми.

Я ему не поверил. Обычно Томми не разговаривает: его язык – кулаки. Я сложил руки на груди. Я ему не доверял. Наверняка это враньё.

– Дом в Испании, – продолжал Томми. – Скоростной катер. Гидроцикл. Джакузи. Все папины машины из гаража. Всё это благодаря им.

Об этом я не подумал. Но все знали, что цены во «Дворце» страшно высокие. Один юбилей бабушки стоил не меньше ста тысяч крон. Если отец Томми не платил зарплату своим работникам – значит, он забирал все деньги себе. Понятное дело, он богател.

– Я думал, они просто воруют картины, – сказал Томми. – А тут живые люди.

Я вспомнил едкий запах пота и объедков в подвальной комнате.

– Её зовут Уна, – сказал я, просто чтобы что-нибудь сказать.

– Ты видел, как папа бил меня, – сказал Томми. Я чуть не вздрогнул от его слов. Из его уст это прозвучало жёстко, жестоко и пугающе честно. – С чего мне его покрывать?

Я пытался найти хоть какие-нибудь слова, но не знал, что сказать. Я действительно видел, как отец его бил. И не только. Он прижал его к стене и поднял так, что Томми было трудно дышать.

– Я хочу помочь, – сказал Томми.

– Она не хочет, чтобы ей помогали, – ответил я. Прозвучало ужасно, но это тоже было правдой.

– Нет, теперь хочет, – возразил Томми.

Сердце бешено заколотилось у меня в груди.

– Хочет?!

– Да. Потому что у меня есть план, – сказал Томми и криво улыбнулся.

Давайте-ка присоединяйтесь

Беспорядка в гараже Али было даже больше, чем обычно. Стол для инструментов завален хламом. На полу валялась покрытая копотью металлическая стружка. Чем Лина и Али занимаются? У меня засосало под ложечкой. Мы всегда так поступали: как только находили несколько досок – сразу начинали строить. Супербыстрый мини-кар. Хижина высоко на дереве. Механическая штуковина, чтобы напугать учителя.

Лина и Али растерянно смотрели на меня. Я их понимал. Во время нашей последней встречи мы поссорились – и вот я пришёл в гараж и притащил с собой Томми! Разумеется, они удивились. Я чувствовал себя глупо. Друзья наверняка считают меня виноватым в том, что начальник полиции приходил к их родителям – они ведь не знали, что он сам преступник.

В гараже повисла неприятная тишина. Лина и Али просто пялились на меня, а я чертил ногой узоры на земле. Томми сказал, мы должны позвать Лину и Али с собой. Я попросил его забыть об этом. Но план, по мнению Томми, рискованный. Нам понадобится помощь.

Только сейчас я ощутил, как здесь жарко. Спина стала мокрой от пота. Лина выдернула из розетки паяльник. Запахло горелым.

– Вы вдвоём. – Подруга покачала головой, но я вроде бы заметил тень улыбки у неё на лице.

Я пожал плечами. Да, мы вдвоём. Томми и я. Что тут скажешь? Я понимал, что друзья в замешательстве. Томми – наш враг, главный хулиган класса. И вдруг я стою посреди гаража вместе с ним. С чего начать?

К счастью, заговорил Томми. Он рассказал всё как есть, напрямую, просто и доступно. У Лины и Али отвисли челюсти.

– Тур прав, – подытожил Томми. – Уне нужна наша помощь. Но вместе с ней в отеле живёт ещё около двадцати мужчин, они почти даром работают на моего отца. Покажи им, Тур.

Я нашёл фотки в телефоне и спокойно пролистал их.

– Это снято во «Дворце»? – спросил Али.

– В подвале, – сказал Томми. – Там они живут.

Когда я дошёл до снимков двухэтажных кроватей, я услышал, как Лина тяжело дышит у меня над ухом. Фотографии были страшнее реальности: казалось, на подушках лежат головы мертвецов.

– А ещё там воняет, – сказал я, продолжая листать.

– Но почему они ни к кому не обратятся? – спросил Али.

– К кому они могут обратиться? В полицию? – Томми усмехнулся: – Ты не знаешь моего отца.

Лина и Али посмотрели на него. Похоже, они собирались что-то спросить, но вместо этого все снова уставились в мой телефон. Я листал снимки. Сам я едва видел, что на них изображено, потому что в моей голове проносились совсем другие картинки. Кровь на груди отца Уны, который не мог пойти к врачу, потому что никто не должен знать, что он находится в Норвегии. Уна, живущая как пленница в тёмном подвале посреди яркого лета. Я вспомнил, как её папа стоял посреди подвала. Его глаза горели яростью. Ну вот, все фотки просмотрены. Я закрыл галерею и убрал телефон в карман.

Али достал из холодильника четыре пакетика сока.

– Так сколько же раз ты с ней встречался? – спросила Лина.

Я покраснел, снова вспомнив наш уговор. И сколько раз я его нарушил.

– Судя по всему, ты ходил туда каждую ночь? – уточнила она.

Она обижается или дразнит меня? Я не решался посмотреть на неё.

– Забудь об этом, – сказал Томми. – У нас есть план. – И он рассказал