— В следующий раз я убью тебя, — тихие слова наполнили кабинку, звоном отдались у меня в ушах.

Лифт остановился, и Герман, осмотрев меня с головы до ног, вышел. Может быть, мне только показалось? Нет.

— Ты пил, — напомнила я, когда Герман щёлкнул брелоком от машины.

Он не отрицал. Просто открыл передо мной дверцу. Молча. Пришлось повиноваться. Скомкав шарф, я пристегнулась. Герман стоял снаружи и курил, смотря вдаль. Когда он занял место за рулём, я повернулась к нему.

— Ты когда-нибудь был женат? — спросила, сама не зная почему. И как только смелости хватило?!

Тормоза взвизгнули, машина сорвалась с места так резко, что я подавилась вдохом. Но это стало единственным выбившимся из отстранённости Германа. На дорогу мы выехали уже спокойно и так же спокойно влились в общий поток. Опустив окно, Герман снова закурил. Я подумала, что если раньше одежда моя была пропитана запахом бензина, скоро пропитается запахом его сигарет. Почему он говорил о чужих мужиках? Почему так смотрит на женщин с детьми? Очередная догадка поразила меня до глубины души.

— У тебя есть дети? — надо было заставить себя промолчать, но я не смогла.

Герман повернул ко мне голову. Посмотрел пристально.

— Нет, — сказал, как отрезал.

Я продолжала смотреть на него. Ложь? Вряд ли… Но тогда что? Он опять повернулся ко мне.

— У тебя красивые глаза, Вероника, — вдруг сказал он. Голубые… — усмешка в уголке рта, взгляд то ли на дорогу, то ли в глубь самого себя, не понять. И уже точно не мне: — Да, красивые… голубые.

Расположенный на первом этаже торгового центра супермаркет был единственным презентабельным в городе. Всё самое лучшее, самое свежее. О выборе и говорить нечего: даже сыров с голубой плесенью здесь было два вида, а иногда привозили и с белой, причём не только из коровьего, но и козьего молока. Понятное дело, ценник зашкаливал. Стоило ли удивляться, что за продуктами мы приехали именно сюда?

— Возьми что-нибудь брату, — бросил Герман, поставив в тележку несколько бутылок сухого вина, каждая из которых стоила целое состояние.

— Что? — я повертела в руках банку с кремом и вернула на полку. Чтобы купить её, пришлось бы выгрести все оставшиеся деньги, да и то, скорее всего, не хватило бы.

— Что хочешь, — не глядя на меня, ответил он.

Искоса я посмотрела на него и взяла детскую шоколадку с молочной начинкой. На глаза попались яйца с игрушкой. Когда я была маленькая, папа часто покупал мне их. На Пасху, так обязательно. Подумав, взяла одно и положила рядом с шоколадкой. Заметила среди прочих покупок банку с кремом.

— Наверное, случайно положила, — хотела вернуть туда, где ей было место — на полку, но Герман остановил меня.

— Это я положил.

Он убрал свою руку с моей. Взгляды наши пересеклись буквально на пару секунд. Герман отвернулся первым, не став ничего пояснять. Кассирша одну за другой пробивала наши покупки, писк сканера разбавлял молчание.

— Не стоило, — вздохнула, когда Герман расплатился, и мы отошли от кассы.

Конечно же, он проигнорировал меня. Поставил пакеты в тележку и повёз её к выходу. Но, вопреки моим ожиданиям, к машине мы не пошли. Поднялись на первый этаж и завернули в один из дорогущих магазинов. Нас встретил стоящий в вычурной позе манекен в нежно-голубом, с белой отделкой платье. Спортивном, с капюшоном и завязочками на нём. Наверное, такое бы мне пошло. Только ценник… Пока Герман разговаривал с девушкой-консультантом, я украдкой повернула бирку и выпустила её. Захотелось убраться отсюда — такой убогой я себя почувствовала.

— Подойди, — позвал Герман.

Я нехотя приблизилась. Девушка-консультант непринуждённо улыбалась. Вернее, делала вид, что непринуждённо улыбается, но я знала, что она рассматривает меня и гадает, кем я прихожусь Вишневскому.

— Какой у вас размер? — ведя нас к стеллажу с обувью, спросила она.

— Тридцать восемь, — сказала, не успев подумать, зачем это нужно.

Только когда она подала мне коробку, с вопросом уставилась на Германа. Кивком тот велел мне сесть. В коробке оказались кроссовки. Красивые, чёрные с отделкой и фирменным логотипом. Консультант подала мне один. Взяв его, я снизу вверх посмотрела на Германа. Немой диалог между нами продолжался достаточно долго. До тех пор, пока он не отдал приказ очередным кивком.

— Удобно? — спросил, стоило мне обуться.

— Это новая коллекция, — защебетала консультант. — Стелька принимает форму…

— Я не спрашивал у вас, какая это коллекция, — грубо оборвал он её. — В данный момент я вообще обращался не к вам.

— Простите, — стушевалась она. Оставила коробку на диванчике и отошла на несколько метров.

Я вздохнула. Неожиданно стало плевать и на кроссовки, и на консультантшу, и на косые взгляды. Захотелось оказаться дома. Именно дома: там, где мне не нужно было бы бояться, не нужно было бы спрашивать разрешения открыть холодильник или постирать вещи. Я вдруг поняла, что очень устала.

— Зачем это всё, Герман? — спросила тихо. — У меня нет денег. То, что ты мне платишь… — стянула кроссовок и положила в коробку. — У меня другие проблемы.

Вслед за первым вернула на место второй. Закрыла крышку и надела старые. Герман молчал. Стоял рядом и смотрел, как я обуваюсь. Больше ничего не сказав, я застегнула куртку под горло и пошла к выходу. Манекен в спортивном платье словно бы указывал мне на дверь. Вытянутая рука, лёгкий поворот пластиковой головы. Стало пусто и холодно. Хотелось обнять Платона, прижать к себе и накрыться вместе с ним одеялом. Услышать его голос и почувствовать мягкие волосы.

Не дожидаясь Германа, я покинула магазин, а потом и торговый центр. Остановилась у раздвижных дверей и окинула взглядом парковку. Огромный чёрный внедорожник выделялся среди прочих машин, так же как выделялся его хозяин среди местных.

Сунула руки в карманы. Дырку я так и не зашила. Да и ладно. Сбежала по ступенькам вниз. От туго стягивающей волосы резинки болела голова, и я сняла её. Хотела собрать волосы снова, не так сильно, но не стала. Горло болело, температура, кажется, поднялась ещё днём, а теперь поползла выше. Опустила взгляд на сбитые мысы кроссовок. Подошва правого треснула сбоку. Внизу тоже была дыра. Да и ладно. Какая разница?

Оставшийся в машине шарф лежал на переднем сиденье. Я видела его сквозь окно и жалела, что не взяла. По периметру парковки горели фонари, мимо время от времени проходили люди. Германа я прождала минут десять. Уже начала замерзать, когда увидела его, выходящего из раздвижных дверей. Остановившись, он достал пачку сигарет и закурил, с лёгким прищуром глядя на меня через разделяющее нас расстояние.

Почему-то к горлу подкатил комок. Именно сейчас, глядя на Германа, я ясно чувствовала, что нас разделяют не метры. Куда больше. Он был из другой жизни, из другой вселенной, из другой реальности. А что связывает? Несколько листов бумаги и обман. Порывисто выдохнув, я отвела взгляд. Через минуту Герман разблокировал дверцы внедорожника, и я, не дожидаясь приглашения, юркнула в салон.