Зубами вытащил из пачки сигарету и чиркнул зажигалкой. Позади было уже несколько сотен километров, только расстояния я не чувствовал. Надо было избавиться от девчонки с самого начала. С самого, чёрт подери, начала, как только стал понимать, что дело не в одном члене. Готовые нахрен взорваться яйца — ничто по сравнению с дерьмом, в которое всё это могло вылиться, затяни я ещё хоть немного дольше.

Свернув, я проехал ещё немного. Впереди была видна заправка. Заправка, чтоб её.

— Полный бак, — бросил парню в кепке. Тот лениво жевал жвачку и от этого ещё больше походил на осла.

Эта колонка мало чем отличалась от колонки в городке, где я пытался начать всё заново. Заново не вышло. Если руки в крови, отмыться от этого не выйдет. Да и отделаться от хвостов тоже.

— Да, — приняв входящий, выговорил сухо.

— Афанасьев, Градский роет под тебя, — без предисловий.

Каштан — тот ещё сукин сын. Но он оказался единственным из прошлого, кого я смог забрать в настоящее. Чёртов паршивец.

— Я знаю, — кончик новой сигареты вспыхнул красным. На глаза снова попала резинка, и я, взяв, хотел было избавиться от неё. Но снова не смог. Кинул прямо напротив себя. А перед мысленным взором маленькие груди с твёрдыми сосками, родимое пятно в виде сердечка на упругой попке и огромные голубые глаза.

— Маленькая дрянь, — процедил, набирая скорость.

— Ты о чём?

— Да так… Что с Градским?

— Я скинул тебе кое-что. Проверь данные и сделай выводы.

Я усмехнулся. Нахрена мне проверять данные, если всё, что нужно, знаю без этого.

— Ты где? — прервал ход мыслей Каштан.

Глядя на уходящую вперёд, прямо в сереющую на горизонте тучу дорогу, я выжал ещё десятку. На пару сантиметров опустил стекло, и ветер ворвался в салон, вытесняя собой дым.

— Еду домой.

— Как просмотришь документы, дай знать, Дим.

— Ты не понял, Каштан. Я еду домой. Пора заняться делами.

Спустя час я захлопнул дверь комнаты в убогом придорожном отеле. В одном из таких не так давно я отловил свою бывшую, пытавшуюся сбежать от меня с дочерью. Сука!.. Вот об этом вспоминать было однозначно ни к чему.

Сняв пиджак, отодвинул занавеску. Поганая дождевая пыль покрыла и без того грязное стекло. Ладно, чтобы пару часов отдохнуть, эта дыра вполне сгодится.

Заказав горячий, хоть наверняка и дерьмовый кофе, я открыл приложение. Босая, в одной футболке…

Направленная на раковину в кухне камера открывала обзор сзади. Стоя у раковины, Ника мыла посуду, хотя кухня была напичкана техникой, как акулья пасть зубами. Но она всегда мыла посуду руками. Брат её, должно быть, видел уже десятый сон.

Девчонка вдруг повернулась, посмотрела прямо на меня. Словно почувствовала. В какой-то момент я даже напрягся. Одну камеру она нашла сразу — ту, которую я дал ей найти. Сорвала её и вышвырнула в окно. Маленькая дура. Она правда думала, что это ей поможет?

— Прости, девочка, — наблюдая за тем, как она, вздохнув, отвернулась, — ты не для меня. А я уж точно не для тебя.

Приподняв футболку, она потёрла ягодицу. Как раз то местечко, где было родимое пятно в виде сердца. Маленькое, идеальной формы сердце. Так бы и уложил её сейчас рядом…

— Блядь, — член начал твердеть.

Нахрен это всё. Отложил телефон подальше. У меня слишком много хвостов. Да и не стоит забывать, чем грозит обернуться слабость. Нажрался, достаточно.

В дверь постучали одновременно с тем, как пикнул телефон. Пришедшему уведомлению я предпочёл дерьмовый кофе.

— Принеси сэндвич, — ответил я на заискивающую улыбку девицы с ресепшена, оказавшуюся на пороге со стаканом в руках. — Хороший сэндвич с сыром и большим куском мяса.

— Вообще мы…

— С большим куском мяса, — повторил жёстко, глядя девице в глаза. Та смутилась, хлопнула ресницами.

— Я постараюсь что-нибудь для вас придумать, — улыбка на кончиках губ.

— Постарайся. И побыстрее.

Отпив горьковатый, но, как ни странно, сносный кофе, я всё-таки проверил уведомление.

«Ты забыл документы»

Прочитал пришедшее от Ники сообщение. Нет, девочка, я их не забыл. Я ничего не забываю. Но знать об этом тебе ни к чему.

Вместо ответа снова открыл приложение. На этот раз нашёл Нику на подоконнике в своей спальне. Забравшись на него с ногами, она гипнотизировала лежащий перед ней телефон.

— Живи своей жизнью, девочка, — вытащил из кармана джинсов резинку, надел на пальцы, сжал. — Так лучше для тебя.

Так и правда было лучше. И мне бы тоже было лучше забыть чёртово сердечко. Лучше, чтоб его! Но я, сука, ничего не забываю. Ничего, никого и никогда.