Впрочем, этот образ просуществовал недолго, вскоре и голова втянулась внутрь расплавленного потока.

Штопор, не дожидаясь команды, прыгнул далеко в сторону, и поскакал, вынося хозяина из душного облака, а раскалённая субстанция по инерции продолжала движение вперёд. Поток магмы достиг защитного купола Шабыттандыру Айдас, выжег в нём рваную дыру, походя, слизал мост и обрушился в канал. Лёд тут же превратился в клубы пара, снизив видимость внутри купола практически до нулевой. Со стены раздался крик боли. Наверное, кому-то любопытному рожу ошпарило. По крайней мере, хочется на это надеяться.

По идее Магмовик, попав в воду, должен был застыть бесформенной растрескавшейся глыбой, но этого почему-то не произошло. Расплавленное до жидкого состояния тело чудовища растеклось по глубокому рву, продолжая увеличиваться в объёме, пока не заполнил его до краёв. Скорее всего, сказались причуды взаимодействия магии Скверны и стихийного чародейства. И количество силы, влитое в волшебное создание, что тоже не исключено. По-другому это объяснить будет сложно. Как бы там ни было, после того как процесс закончился, вокруг цитадели пузырилась и булькала раскалённая масса, насыщая атмосферу под куполом горячим туманом.

Впрочем, разбираться в произошедшем было недосуг. По причине общей задолбанности и переутомления. Эдик присоединился к поджидающим его товарищам и Альдеррийский отряд поскакал к королевской ставке. Там уже собрался весь цвет дворянства и верхушка Ордена, бурно обсуждая последние события.

— Вы чуть не угробили королевских ратников, породив чудовище разрушительной мощи! — выступила с публичными обвинениями леди Пиддэд, не дожидаясь, когда Альдеррийский отряд подъедет. — Ваши поступки непозволительны, маркграф.

Вот так, с места и в карьер. Хоть бы отдышаться позволила, мегера чёртова! Дежавю какое-то, честное слово. Приблизительно так же начиналось после сражения у Трёх Сопок. Эдик, конечно, не сильный охотник до велеречивых похвал, но то, что он недавно совершил, заслуживает как минимум одобрительного молчаливого кивка в сочетании с оттопыренным вверх большим пальцем правой руки. Да что там привередничать, любая рука сгодится для признания его заслуг перед «Царём и Отечеством». А если по каким-то причинам, кто-то не может высказать одобрение, то пусть просто помолчит. И уж совершенно точно, Эдик не должен выслушивать чьи-то претензии и недовольство.

На события последних дней наложились прошлые обиды, и злость закипела, вытесняя остальные эмоции. Здравый смысл тоже куда-то делся, забрав с собой остатки сдержанности и правил приличия. Выслушивать несправедливые нападки в свой адрес надоело до зубовного скрежета. И очень хотелось дать укорот зарвавшейся чародейке, почему-то примерившей на себя роль постоянного критика Эдиковских поступков. Он сейчас любого готов заткнуть, кто хотя бы криво посмотрел в его сторону, настолько был зол.

— Ты бы помолчала, красивая, — сплюнув сквозь зубы, посоветовал ей Эдик, — Вместо того, чтобы базарить без толку, лучше продолжила то, что магистр Аларок начал. Больше пользы будет.

Те слова, которые он использовал, немного не соответствовали дворянскому титулу и могли послужить поводом для вызова на поединок, но ему уже было по хрену. И не потому, что недавно продемонстрировал необъятную мощь стихийного мага. Хотя чего там душой кривить, и поэтому тоже. Эдик в единственном числе уделал порождение Скверны, с которым не смогли справиться Орденские маги при поддержке королевских войск. И обладатель подобной мощи, требует, по меньшей мере, уважения. А если так хочется обсуждать поступки Альдеррийского мага, то обсуждайте это дома, на кухне, в тесном междусобойчике. Иначе может дойти не до хорошего. Тех заклинаний, что потрачены на Магмового Монстра с избытком хватит, чтобы перемножить на ноль всех здесь собравшихся. И сейчас имеется в виду не пятачок холма, где расположилась королевская ставка, а окрестности замка Морбрунн в целом.

Менникайны, почувствовав настроение тингмара, напряглись и приготовились к схватке. И даже обычно спокойный Аларок сместился чуть в сторону, открывая себе сектор огня для применения боевых заклинаний. Эдик, конечно, пока не видел врагов в Годдарде-Натаниэле и его подданных, но от этого его отделяла тонкая грань. Очень тонкая. Герой Аркенсейла может ведь не только от внешних врагов страну спасти, он способен и народ от правящей верхушки избавить. Причём совершенно на добровольных началах и не спрашивая мнения самого́ населения. Герои, они разнонаправленные бывают, знаете ли. Тем более, Эдика уже, что называется, закусило, и он был готов выступить один против всех и вся, невзирая на возможные последствия.

Похоже, что понимание второго варианта развития событий посетило некоторых владетельных лордов. Несколько человек заметно побледнели, а один даже громко и неприлично икнул. Гвардейцы охраны подобрались, ожидая приказа к действиям, какой-то вельможа рефлекторно схватился за меч, главнокомандующий вопросительно глянул на Аватара. До вспышки не хватало единственной искорки и полыхнуть обещало знатно. Леди Пиддэд уже открыла рот, собираясь выдать эту искру, но Годдард-Натаниэль не позволил ей этого сделать. Сказалось благоразумие и государственное мышление монарха.

— Эльза, замолчи, — вроде и спокойным голосом сказал, но брови грозно нахмурились.

Удивительно, но чародейка тут же заткнулась. Даже слова лишнего не проронила. Красными пятнами только пошла от не до конца выплеснутой злобы и губу обиженно оттопырила. Горячие головы, готовые поддержать волшебницу, тоже охолонули, увидев реакцию короля.

— Не сто́ит горячиться, господа. Сейчас не подходящее время для раздоров, — примирительные интонации Аватара и в самом деле оказывали успокаивающее действие. — Внутренние дрязги пойдут только на пользу врагу.

Эдик созрел к драке, но, не получив ответного сопротивления, остыл. Ему даже немного стыдно стало за проявленную горячность.

— Так что же такого начал магистр Аларок, до чего не додумалась Первый Магистр Ордена, — вопросительно поднял бровь Годдард-Натаниэль, обращаясь персонально к Эдику. — Объясните нам, маркграф, не сочтите за труд.

Ну конечно, раз даже король не заметил, чего же требовать от других. Придётся разжёвывать. Хотелось, конечно, довести, что на сегодняшний момент стихийный чародей в его лице является главным калибром королевских войск, и что не мешало бы всеми возможными силами этот главный калибр беречь. Но такие слова могли расценить как заботу о собственной безопасности и проявление недостойной слабости.

— А магистр Аларок начал своё защитное заклинание поверх купола Осквернителей накладывать, — едва сдерживая раздражение, пояснил Эдик.

О простейших, ведь вещах говорит, а чувство такое, словно он убелённый сединами мудрец среди желторотых юнцов. Хотя, возможно, это ощущение возникло на фоне общей тупости и раздолбайства. Никто,