— Ничего.

— Странно, он носит на поясе два десятизарядных маузера. Оружие имеет много преимуществ перед обычным револьвером: у него мощный патрон и отменная дальнобойность. Однако палить сразу из двух таких пистолетов здесь некуда и, прямо сказать, довольно неудобно. Впрочем, при его силе…

Тяжелая входная дверь банка отворилась. На крыльце возник как всегда элегантный инженер Волернуа с толстой папкой бумаг подмышкой. За ним в распахнутом летнем плаще вышагивал Яннис Ставраки. Поверх его жилетки красовалась толстая цепочка часов с многочисленными брелоками, а по бокам из деревянных кобур торчали рукояти маузеров. Он ступал весомо, из-под выпуклых надбровных дуг с подозрением глядя на фланирующую по бульвару публику. Телохранитель остановился у бордюра и поднял руку. К нему тут же подъехал экипаж, за которым пристроилась пара всадников стражи его высочества.

— Сейчас на верфь, — под нос себе пробормотал Тарло. — И если инженера не пригласят во дворец, ночевать он будет именно там.

— Верно, — подтвердил Андре.

— Затем у Ясона в полночь будет пробежка. Спустя час он вернется в док. А к девяти оба снова будут в банке. Спустя примерно час Волернуа попросит чашку кофе. В полдень выйдет в кассовый зал и передаст клерку платежные документы и деньги. И так каждый день уже полторы недели.

Андре громко вздохнул.

— Что-то случилось?

— С утра я беседовал с мадам Ле Блан. А она разговаривала с его высочеством. Принц говорит, что мы зря обижаем подозрениями достойных людей. Они заняты полезным для княжества делом, и дальнейшая слежка за ними абсолютно нелепа.

— Если бы я был настоящим детективом, сказал бы что-то вроде: «сложнее всего раскрыть преступление, о наличии которого не знаешь».

— Вы уже это сказали, ваше сиятельство. Только что.

— К сожалению, это не делает меня настоящим сыщиком. Однако я продолжаю настаивать, преступление есть! — Граф встал из-за стола, бросил несколько франков и двинулся к выходу.

— Свежие новости! — слышалось с улицы. Мальчишка-газетчик, размахивая еще пахнущим типографской краской номером единственной в княжестве газеты, бежал по улице, выкрикивая во все горло: — Русалка жертвует на строительство подводного корабля триста золотых пиастров начала XVII века! В конце месяца сам государь Атлантиды приплывет для переговоров с людьми!

Андре взял номер и сунул мальчишке в ладонь монетку.

— Вот, сами извольте видеть. Никто ничего не пытается у нас забрать, только дают.

— Я видел утром, — кивнул Тарло. — Монеты явно подняты со дна с какого-нибудь затонувшего галеона.

— В чем же тут подвох?

Граф молча смотрел вслед удаляющемуся экипажу.

— Если не считать вашего убеждения, что русалок не бывает, все идет так, как должно идти, — наконец прервал он молчание. — Волернуа строит подводный корабль. Как и подряжался. Он работает с секретным проектом, не вынося его из хранилища банка. Это действительно самое безопасное, что можно придумать. Он заказывает необходимые механизмы и устройства по всей Европе. В банке я своими глазами видел платежные поручения. Эти устройства привозят на верфь. Это тоже логично.

— Профессор Маклеод изучает русалок, — продолжил его речь Андре. — Каждую ночь этот чудак сидит у моря со своими диковинными аппаратами и слушает разговоры медуз.

— Что? — удивленно поглядел на него Тарло.

— Почаще разговаривайте со своей невестой, граф. Маклеод рассказывал ей, что прослушивает морские глубины на разных уровнях. Конечно, рыбы и медузы с крабами разговаривать не умеют. Дельфины издают звуки, но вполне определенные. И, как утверждает профессор, эти звуки — тоже речь, при помощи которой те общаются с атлантами. Но все остальные подводные звуки требуют изучения и истолкования. В них можно вычленить связную речь атлантов! Ведь, право же слово, не разговаривают там, на морском дне, на французском.

— А кстати, интересно, откуда наша русалка его знает?

— Со временем выясним.

— Со временем выясним, — задумчиво повторил Тарло. — Продолжай.

— Ясон бегает по ночам, это тоже понятно. Ставраки профессиональный атлет и должен поддерживать себя в форме. Днем он занят, к тому же, пробежки его будут вызывать у местной публики нездоровый интерес.

— Будут, — по-прежнему задумчиво глядя вдаль, согласился граф. — Но получается, что посреди ночи, в самое опасное время, инженер Волернуа остается без охраны. Что странно.

— Вокруг дока — полицейское оцепление, — напомнил Андре.

— Это верно. Однако ночью пройти мимо него все же намного легче, чем днем, — в голосе Тарло вдруг зазвучало воодушевление.

— Вы что-то нащупали, ваше сиятельство?

— Все идет именно так, как должно идти. В этом и вся закавыка. А теперь скажи мне, вы ведь наблюдали за профессором?

— Да. Ночью это не просто, легко можно спугнуть. Однако издали наблюдали.

— Они встречались с Ясоном?

— Нет, ни разу, — покачал головой камердинер. — Хотя… — он замялся, — Яннис действительно разворачивается неподалеку от тех мест, где профессор слушает беседы русалок. Но там дальше мыс, бежать некуда.

— Хорошо, предположим. Что он делает там на мысу?

— Раздевается, упражняется со здоровенными камнями, затем снова одевается и бежит обратно.

— Красиво, черт возьми, красиво. — На лице графа появилась задорная улыбка. — А через некоторое время на эту же дорогу, неподалеку от мыса, вылезает профессор Маклеод?

— Да. Вы это видели?

— Нет. Я в это время обычно играю в карты. А теперь ответь мне на один маленький вопрос — почему господин профессор слушает подводные разговоры именно там? Почему не около гостиницы? Его балкон выходит к морю так же, как и мой.

— Понятия не имею.

— Я понял, в чем странность, Андре. В чем нелепость.

— В чем же?

— В ногах. Этот человек настолько хотел показать, что он шотландец, что нацепил килт. Однако при таком животе у профессора не может быть таких мускулистых ног. Это ноги игрока в лаун-теннис, фехтовальщика, но никак не толстяка-книжника. Лазать ночью по скалам — удовольствие не для всех. Ученый, да еще такой комплекции, воздержался бы от подобного развлечения. И еще — ему постоянно жарко. Знаешь, почему? Потому что никакого живота у него нет! Живот его из ваты! И рыжий парик с бакенбардами… И его английский…

— Ваше сиятельство, насилу нашла вас! — Рядом с графом возникла запыхавшаяся мадемуазель Женевьева. — Алиса послала сказать, — профессор Маклеод уезжает.

— То есть, как уезжает?

— Уже отослал чемоданы на станцию, зашел попрощаться.

— Вот как? Значит, время опускать занавес. Андре, экипаж! Мы едем на вокзал. Женевьева, найди мадам Ле Блан! Пусть месье Волернуа вместе с Ясоном пригласят во дворец и под любым предлогом, и там продержат как можно дольше. В это время полиция должна проверить верфь и выяснить, что происходит в доке.

— Но что сказать мадам, если она спросит, чем все это вызвано?

— Скажи,