- Покажи мне, - требовательно сказала она, проводя кончиками пальцев по его руке вверх-вниз, заставляя ее покрываться мурашками.

Ему нравилась ее смелость, ее желание получить удовольствие.

Алексей коленом немного развел ее ноги в стороны.

- Тебе не нужно ничего делать, но, если захочешь, через минуту ты сможешь отодвинуться, когда я…

Он не договорил, сделал движение вперед, сначала медленно. Но Мина, сексуально двигая бедрами, принимала его все глубже, и Алексей обнаружил, что входит так глубоко, как только возможно.

Под закрытыми веками рассыпались мириады звезд. Ему было так хорошо, что он не сразу заметил, что Карисса застыла в его руках. Он причинил ей боль? Алексей должен быть более осторожен.

Но она его не отпускала.

- Не надо.

- Карисса? - Он нахмурился. Его сбил с толку ее резкий тон и то, как сжались ее внутренние мускулы.

Вместо ответа, она прижала его к себе.

- У меня такое чувство…

- Что ты чувствуешь?

- Это прекрасно, - прошептала она. - Так прекрасно!

И к изумлению Алексея, этих слов хватило, чтобы все его тело сотряс мощный оргазм. У него едва хватило времени, чтобы войти в нее еще раз глубоко-глубоко и услышать, как она засмеялась от удивления и удовольствия. Затем он совсем потерял голову и застонал.

Алексей долго спускался с небес на землю.

Наконец, почти целую жизнь спустя, он упал рядом с Миной. Их тела переплелись.

- Я думаю, - сказала она едва слышно.

- Да? - Алексей с трудом пытался сосредоточиться.

- Мне кажется, я могу стать зависимой от этого.

Его губы расплылись в улыбке, прикасаясь к атласной коже ее шеи. Он понимал, что она чувствует. Секс с Кариссой Картер - либо самая лучшая в его жизни, либо самая страшная ошибка, которую он когда-либо совершал.

Мина потянулась, заморгала и вынырнула из, возможно, самого глубокого сна в своей жизни. Она чувствовала себя прекрасно, правда, было немного болезненное ощущение внизу живота. Когда вспомнила, отчего оно может быть, она улыбнулась.

Быть с Алексеем - это не похоже ни на что из того, что она себе представляла.

Это было лучше. Это было прекрасно. Она ощущала себя… по-другому.

Она повернулась на другой бок и увидела, что ставни открыты. За окном были видны яркая зелень листвы, алые цветы и бирюзовая вода. Слышны трели певчих птиц и шелест волн, мягко набегавших на песок. Вчерашний шторм прошел.

В эту секунду она пожалела, что он уже ушел. Если бы она проснулась в его объятиях, у нее не было бы возможности обдумать ситуацию.

Если бы Алексей вошел в комнату прямо сейчас, Мина бы откинула простыню и предалась бы своему отныне любимому времяпрепровождению - сексу.

Мина покачала головой, и ее волосы рассыпались по плечам. Нужно прекратить их отношения немедленно.

Совесть требовала найти Алексея и все ему рассказать. Он должен все понять.

А затем она вспомнила, с какой яростью Алексей говорил об отце Кариссы. Она вся заледенела. Мина надеялась, что он изменит свое решение, но гарантировать это она не могла. Оставалась возможность, что он пойдет до конца и воплотит в жизнь свой план, касающийся Кариссы.

Ее замутило, стало по-настоящему дурно при мысли об Алексее и Кариссе . При мысли об их свадьбе.

Ей хотелось закричать, что это невозможно. Он этого не сделает, не сейчас, когда практически признал, что у него был план заманить ее сюда. Алексей - могущественный человек и привык получать все, что нужно ему.

Она не может рисковать. Карисса умоляла ее дать ей еще два дня. Если Мина расскажет правду сейчас, Алексей сможет использовать ее подругу в качестве приманки.

Мине не нравилось так думать, но приходится считаться с фактами. И вот она сгорает от желания к человеку, которому нельзя доверять.

Мина сбросила с себя простыню, встала с кровати. Одно было ясно: она не может рассказать Алексею правду о себе, пока Карисса не окажется с Пьером в безопасности.

- Алексей?

Он оторвал взгляд от подноса, который заполнял, и посмотрел на фигурку в дверном проеме. Его сердце совершило сумасшедшее сальто. На ней были мини-юбка цвета спелого арбуза и белая рубашка без рукавов, завязывающаяся на талии и подчеркивающая ее стройность. Его бросило в жар.

Она была восхитительна. Смесь нерешительности, невинности и чувственности.

- Тебе лучше было остаться в постели. Я уже собирался принести туда бранч.

Алексей заметил, что она сильно напряжена.

- С тобой все в порядке? - Он стремительно пересек комнату, взял ее руки в свои. - Скажи мне.

Алексей чувствовал тревогу. Он убеждал себя, что женщины теряют девственность все время и ничего страшного в этом нет.

Мина нервно сглотнула.

Как только он об этом подумал, она подняла глаза. Она выглядела очень серьезной. Внутри у него все сжалось.

- Я так и не сказала: мне очень жаль, что отец такое натворил. - Она поморщилась. - Я даже не могу представить, как это повлияет на твой бизнес. Это катастрофа? Компания оправится?

Алексей провел большими пальцами по ее запястьям.

- Спасибо. Мы… справимся. Кража привела к серьезным проблемам, но это не дестабилизирует компанию, если ко всем вопросам подойти с полной серьезностью.

- Справитесь?

Мина пыталась прочитать, что же написано у него на лице.

- Он вас не обанкротил?

Невозможно было не заметить, как сильно она была взволнованна. Алексей чувствовал, что она дрожит.

- Нет, ничего такого. - Он сжал ее руки. - Компания не настолько плохо защищена.

- Хорошо. - Она кивнула. - Я рада.

Это были простые слова, но он уже достаточно хорошо ее изучил, чтобы понять, что ее чувства искренни.

Неужели он допускал мысль о том, что она была во всем замешана вместе с отцом? Глядя на нее сейчас, в это было трудно поверить. Ее забота, ее искренность рассеивали его сомнения.

- Из-за меня ты оказалась в непростой ситуации.

Алексей сказал это, не успев подумать. Сейчас уже было поздно сожалеть о том, что он сделал, тем более что он совсем не жалел о том, что она оказалась здесь. Но если бы можно было вернуть все назад, он бы подошел к этому делу совсем по-другому.

- Я пережила вещи и похуже!

- Я действовал опрометчиво. За это прошу меня простить. Я был уверен, что тебе известно о краже. - Она удивленно на него посмотрела, а он покачал головой. - Обычно я стараюсь не доверять никому. Еще много лет назад я понял, что это безопаснее, чем разочаровываться в людях.