обронив с горечью, что Стасу и Максу, которым земля в то время была все еще вполне доступна, это тоже даже в голову не пришло — и я дала ему честное слово исправить эту вопиющую несправедливость в самое ближайшее время.

Ну и конечно же, в разговоре то и дело всплывал мой ангел: его безуспешные попытки сделать из меня физкультурницу в павильоне своего бывшего отдела, его соперничество с ребятами Стаса, его соблазнение целителей нашими воспоминаниями, его холодный прием у администраторов, которые припомнили ему все чрезмерные запросы в его бытность на земле, его стычки со Стасом, его знакомство с Винни, его арест, его лавирование на допросах внештатников, его ссылка, его побег из нее, его появление на церемонии распределения и похищение меня в башню темных, к Винни …

Эта часть рассказа постоянно сопровождалась шутливыми замечаниями — одобрительными со стороны детей и саркастическими в устах Тоши — и Светка, притихшая было с вновь округляющимися глазами всякий раз, когда речь заходила об ангельской специфике, под конец окончательно расслабилась и начала совершенно естественно прыскать вместе со всеми от смеха.

Что лишило и все наши последующие встречи и надрыва, и скованности. Мы так и болтали — то с ней и Мариной, когда Люк с детьми и Тошей переговаривался, то с ними, когда Марина требовала своей доли его внимания. И возвращаясь в офис, я старательно утрамбовывала эти живительные воспоминания в своем батискафе — чтобы для новых места хватило.

Мой ангел меня ни разу не спросил, почему я даже за пределами офиса свой щит не опускаю. Он и Игорю-то позвонить всего лишь раз предложил — и не стал настаивать, когда я, боясь выдать себя неосторожным словом и сославшись на усталость, попросила его немного отложить звонок.

Встрепенувшаяся было после первого побега на землю совесть снова улеглась, ворча — и уступила место насторожившейся наблюдательности.

К концу третьего дня, после очередного возвращения моего ангела из главной ангельской администрации, сомнений у меня уже не оставалось — у него явно появились свои тайны. Он полностью отстранился от меня — точно так же, как в то давнее время, когда на земле возле Гали начал Макс в ипостаси Дениса крутиться, и мне не положено было знать, что это темный. Тогда у меня, правда, еще никакого опыта не было в том, на что внимание обращать, но сейчас мне нескольких его коротких взглядов искоса хватило, чтобы понять, что у меня за спиной снова какие-то ангельские интриги плетутся.

Причем тайны появились не только у него. В офисе он сбоку от меня сидел и у меня не было возможности постоянно наблюдать за ним, а вот Стас с Максом на линии прямой видимости располагались. И я просто не могла не заметить, что у них обоих то и дело экран замирал — а вместе с ним и выражение лиц. После чего Стас обычно мрачнел до вида грозовой тучи, а Макс выглядел настолько удрученно-растерянным, что в первый раз я даже сморгнула, решив, что привиделось.

И стрельба глазами после каждого такого контакта с Винни велась во все стороны: подозрительно друг на друга и настороженно на меня. Ну, понятно — больше сюрпризов со стороны предмета интерьера никто не хочет, его и отстранили от каких бы то ни было дискуссий. И не исключено, что с подачи Винни — судя по всему, я его в роли пропуска на землю вполне устраиваю.

Как же это пренебрежение отличалось от атмосферы наших земных встреч! Только там — среди добродушного подтрунивания и с горячим чаем в руках — я оттаивала.

Там я видела, что мне искренне рады.

Там со мной говорили на понятном мне языке.

Там я осознавала себя нужной и равной.

Там я чувствовала себя дома.

Ну что же, я предупреждала этих великих конспираторов. Режущую им глаза мебель очень легко убрать с этих глаз долой.

— Девчонки, я остаюсь! — воспользовалась я тем, что на ближайшей встрече Люк снова уединился с детьми и Тошей. — Марина, ты на машине? Можно пока к тебе? Потом я где-нибудь устроюсь.

Светка с Мариной переглянулись.

И они туда же?!

Глава 12.18

— Татьяна, — мрачно бросила Марина, раздраженно дернув головой. — Ни черта из этой затеи не выйдет.

Я смотрела на нее, пытаясь переварить услышанное — желудок в знак протеста сжался в комок.

— Ни ко мне, ни к Светке, ни к Игорю тебе нельзя — там в первую очередь искать будут, — продолжила Марина, пригвоздив меня к стулу тяжелым взглядом. — В гостиницу или квартиру снять — документы нужны. На работу ты тоже не устроишься — жить на что?

— Мы, конечно, поможем, — торопливо встряла Светка с совершенно несчастным видом. — Но ты же теперь бессмертная — что будешь делать, когда нас не станет?

— Ладно, есть тебе уже не нужно, — задумчиво прищурилась Марина, — и квартиру я могу на себя оформить … Но ко мне же точно хвост приставят — у этих гадов возможностей больше, чем у любой полиции! — яростно грохнула она кулаком по столу. — И показываться тебе нигде нельзя, а значит, и с нами, и с Игорем встречаться — за нами всеми следить будут …

— Я могу в невидимости выходить! — в отчаянии напомнила я ей о своем единственном ангельском преимуществе на земле.

— Да? — язвительно фыркнула она. — А кто их научил вашего брата в любом виде вычислять?

— Тогда я могу у родителей пожить! — с упавшим сердцем ухватилась я за последнюю возможность. — У них дом большой — спрятаться есть где, если я приближение ангелов почувствую. И вы с Игорем туда в любое время приехать можете — подозрений это не вызовет …

— Татьяна, даже не думай! — задохнулась Светка. — Я чуть коньки не отбросила, а они постарше будут! Марина говорит, что вы раньше боялись, что я Сергею проболтаюсь, так раньше, может быть, но не сейчас. Мне сейчас проще рот на замке держать, чем к нему в больницу после инфаркта бегать. Если не на кладбище — Господи, прости на грешном слове! — Она снова прихлопнула рот рукой.

— И главное, — согласно кивнув ей, снова впилась в меня Марина немигающим взглядом, — что ты там будешь делать? Что ты здесь сможешь сделать, сидя взаперти?

— Не знаю, — растерянно пробормотала я. — Я думала, найдется какой-то способ помочь вам …

— Вот и я придумать не могу, — медленно покачала Марина головой, и помолчав, продолжила совершенно другим, уже совершенно своим — уверенным и