не допускающим никаких сомнений — тоном: — Зато я знаю другое. Я знаю, что там, среди этих уродов, ты — единственный нормальный человек. Там ты можешь стать нашими глазами и ушами — они у тебя всегда были прямо созданы для этого. И если у них, как обычно, что-то пойдет не так, ты сможешь нас предупредить — это ты точно сможешь сделать.

О да, убеждать Марина умела — в этом даже мой ангел не всегда до нее дотягивался, ему металла в голосе не хватало.

И Винни чуть раньше нарисовал мне не менее удручающую картину — с ангельской стороны, удар с которой не только по мне придется, но и по моему ангелу и Игорю.

И обойти ни один из этих убийственных аргументов я не видела никакой возможности.

Но я не собиралась так легко сдаваться! Хорошо им всем говорить — это же не им в бесправную и бессловесную, в отличие от Макса, камеру наблюдения превращаться! Да еще и скрытую, снова в отличие от него же — мало там все друг за другом шпионят, так еще и мне в эту крысиную возню включаться?

И уж точно я не собиралась окончательно, полностью, по-настоящему попрощаться с землей, не повидав родителей. А там, кто знает — ведь сколько мы с ними ни ругались, когда речь заходила о чем-то большом и действительно важном, они всегда оказывались на моей стороне.

На следующий день, перед отправкой на землю, я загадала не Светкину дачу, а сад моих родителей.

Куда накануне попросила приехать Игоря — чтобы он нас с Люком потом на машине к Светке доставил.

Вот кто бы сомневался, что с ним — в своей машине — и Марина окажется! Чтобы Люк нам не мешал — ага, конечно!

Увидев незнакомое место, он остро глянул на меня, но к нам уже подходили Игорь с Мариной.

— Вот сюда, — повелительно ткнула она пальцем в сторону своей машины, — оттуда увильнуть не получится.

Люк явно сдержал улыбку и развел руками, смиренно склонив голову.

— Идем? — негромко сказал Игорь, внимательно разглядывая меня.

Я перешла в невидимость, и мы двинулись к дому.

У меня возникло очень странное ощущение — какое-то дежавю наоборот. Когда-то, на самой заре нашего знакомства, мы с моим ангелом так ходили — только я была на месте Игоря, в обычном человеческом виде, а мой ангел — на моем, в невидимости. Игорь, конечно, меня ощущал, но, все же не видя, к шагу моему не приноравливался — и я получила возможность на собственном опыте убедиться в ложности представления, что в тайном присутствии на земле одни только преимущества кроются.

Затем странности начали множиться.

Визит Игоря явно оказался неожиданным для моих родителей — но не вызвал никакого недовольства, как не раз случалось, когда я им, как снег на голову, сваливалась.

И расспрашивали они его о новостях с самым искренним интересом — и без столь печально знакомых мне поучений и указаний на постоянные ошибки.

Справедливости ради, и он говорил с ними дружелюбно, даже предупредительно, но ровно и терпеливо — без моей вечной глухой обороны вперемешку с резкими вспышками при малейшем намеке на нравоучение.

Не знаю, то ли его манеры лучшие стороны в них открыли, то ли они свои пересмотрели после моего исчезновения — но я вдруг увидела их в полной гармонии с окружающим миром и всеми, кто в нем находился.

Они всегда казались мне двумя половинками яблока, плотно сжатыми в единое целое — в котором я была хвостиком, вечно топорщащимся во все стороны и только тормозящим их слаженное движение.

Ну, вот и оторвался хвостик.

Глава 12.19

В тот момент я впервые по-настоящему осознала всю бесповоротность своего довольно спонтанного ухода с земли. Это в сказках волшебной палочкой можно не раз взмахивать, а в жизни — даже ангельской — возврат с точностью на исходную позицию и повторный забег на ту же дистанцию не предусмотрены.

Не буду я старую занозу в идеальное единство моих родителей втыкать.

Не буду ставить под угрозу будущее моего сына.

Не буду рисковать свободой моего ангела.

Не буду превращать моих девчонок в параноиков, всю жизнь через плечо оглядывающихся.

В конце концов, они правы — в небесном офисе от меня намного больше толку будет. И даже хорошо, что меня там снова в угол задвинули — наблюдать намного удобнее, не привлекая к себе внимания.

Когда мы с Игорем вернулись к машинам, Марина только молча посмотрела на меня, напряженно щурясь. Я пожала плечами и слегка кивнула ей — глубокая морщинка на ее переносице разгладилась.

Мы с Игорем, конечно, слегка задержались, но Марина, похоже, выжала из этого времени и из Люка все возможное — он объявил мне, что отправляться к Светке на дачу уже не имеет смысла, так что мы сегодня немного раньше вернемся. Я снова плечами пожала — я бы остаток времени с Игорем в обнимку провела, а вот просто болтать в машине с кем угодно и о чем угодно у меня совсем настроение пропало.

— У нас все будет хорошо, — негромко, но уверенно сказал мне мой сын на прощание.

В офисе Люк исчез не сразу — хотя и не материализовался, как обычно, так что можно было его, судя по голосу, все еще Люком называть.

— Татьяна, боюсь, вынужден немного расстроить Вас, — клацнуло у меня в голове не очень-то извиняющимся тоном. — Нам придется сделать перерыв в наших путешествиях — я должен снова отлучиться.

Я только рассеянно кивнула, разглядывая офис уже под совершенно другим углом. Действительно, лучше будет вернуться на землю уже с некоторыми результатами наблюдений.

Проведя в них целый день, я решила начать с раскатывания того клубка тайн, который снова целый день катался между моим ангелом, Стасом и Максом.

И сделать это было лучше, потянув за самую знакомую мне ниточку.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила я моего ангела, когда после рабочего дня мы очутились наедине в нашем зале свиданий.

И приготовилась тщательно фиксировать самое мельчайшее изменение в выражении его лица.

Он затоптался на одном месте, бросая на меня нерешительные взгляды — и вдруг просиял.

— Да давно уже хочу! — лихорадочно забормотал он, нервно покашливая. — Только не знаю, как — это вообще полный бред! Дай честное слово, что смеяться не будешь.

Игорь сегодня преподал мне урок ровного и уверенного поведения — я только брови вопросительно вскинула.

— Короче, — махнул рукой