В первый же вечер русские и американцы сгрудились у телевизора. Они очень удачно собрались – 22 октября 1962 г. президент Кеннеди выступал с обращением к нации. В своей речи он обозначил позицию США по Карибскому кризису. Кеннеди заявил, что отдал приказ подразделениям ВМС США перехватывать советские корабли, чтобы положить конец секретным поставкам советских ракет на Кубу и созданию напряженной обстановки в регионе{1816}.

Став свидетелями нового политического апокалипсиса, ставившего под вопрос их совместное пребывание в этом месте, национальные делегации приняли единогласное решение продолжить встречу. В итоге делегаты из США и СССР в течение недели активно, но проявляя взаимное уважение, обсуждали вопросы, связанные с советскими ракетами на Кубе и ответной блокадой со стороны США. Несмотря на принадлежность к разным государствам, все были преисполнены желания найти выход из создавшегося кризиса{1817}.

К этому бурлящему сообществу, занимающемуся поисками путей достижения мира, присоединился гость из Ватикана, отец Феликс Морлион, советник папы Иоанна XXIII. Норман Казинс познакомился с отцом Морлионом еще в начале того года. Тогда священник-доминиканец так описал ему главу римско-католической церкви: «Весь мир придет, чтобы приветствовать и возлюбить этого благородного человека – папу Иоанна. Он не деспотичен и достаточно гибок. Он глубоко уважает людей любой веры. И он хочет помочь сохранить мир»{1818}.

В Андовере отец Морлион спросил членов обеих делегаций: «Могло бы папское вмешательство в Карибский кризис – хотя бы даже в виде воззвания к проявлению большей ответственности – послужить достижению этой важной цели? Воспримут ли оба государства обращение, призывающее к отказу как от поставок вооружений, так и от блокады?»{1819}

Казинс позвонил в Белый дом и обсудил это с Тедом Соренсеном. Тот, после консультации с президентом Кеннеди сообщил Казинсу: «Президент согласен с предложением о вмешательстве папы Иоанна». Вместе с тем Соренсен добавил: «Президент не может поддержать папу Иоанна в его суждении, что его предложение является решением главного вопроса, который заключается не столько в поставках вооружений, сколько в уже размещенных русских ракетах на кубинской земле. Эти ракеты необходимо убрать, и как можно скорее, чтобы предотвратить возможные последствия кризиса»{1820}.

Представитель советской делегации позвонил в Москву, после чего сообщил: «Глава Советского Союза Никита Хрущев всецело поддерживает предложение папы по прекращению поставок вооружений и отмене блокады»{1821}.

Отец Морлион передал сообщения из Вашингтона и Москвы в Ватикан.

На следующий день папа Иоанн выпустил обращение о моральной ответственности и мире, которое было направлено в посольства США и СССР: «Мы призываем всех руководителей стран не оставаться глухими к мольбам всего человечества о мире ‹…›, вернуться за стол переговоров… Для того, чтобы запустить процесс, стимулировать обсуждение и допустить саму возможность дискуссии на всех уровнях и в любое время, требуется мудрость и благоразумие»{1822}.

Казинс отметил: «В соответствии с замечаниями президента Кеннеди, [папа] не стал делать акцент на поставках вооружений и блокаде. Вместо этого он сконцентрировал все внимание на обязанности политических лидеров избегать действий, которые могут привести к катастрофе. Он заявил, что не только американцы и русские, а все народы мира вовлечены в ситуацию, и что их судьбу нельзя игнорировать. Он подчеркнул, что государственного деятеля, который поставит интересы человечества выше национальных, история никогда не забудет»{1823}.

«Это послание, – признался Хрущев позже, – было единственным проблеском надежды»{1824}.

Обращение папы вышло на первых полосах газет всего мира, включая Москву. Газета «Правда», не замеченная прежде в лояльности к папским заявлениям, вынесла в шапку на первой полосе цитату из обращения папы Иоанна XXIII к лидерам стран – участниц «холодной войны»: «Не оставаться глухими к мольбам человечества о мире»{1825}. Когда Хрущев 28 октября объявил, что уберет советские ракеты с Кубы, «Правда» напечатала послание папы в качестве комментария к резолюции по Карибскому кризису, восхваляя «реализм папы римского в отношении вопроса сохранения мира»{1826}.

На встрече в Андовере отец Морлион в разговоре с представителями советской делегации поднял вопрос о дальнейших контактах Рима и Москвы по вопросам сохранения мира. Он решил, что Норман Казинс мог бы стать для Ватикана оптимальным посредником, поскольку «не являлся официальным лицом и был независим». Но сочтут ли его таковым в Москве? Русские сказали, что выяснят{1827}.

В конце ноября 1962 г. Норману Казинсу в Нью-Йорк позвонил из Вашингтона советский посол Анатолий Добрынин. Идея отца Морлиона была одобрена. Никита Хрущев предложил Казинсу встретится в Москве в середине декабря{1828}.