И всё везде изысканно и шикарно. Ведь главное, в чём разбиралась Райна — роскошь.

Она сама как сочный рубин в алом платье, а окружение — лишь оправа. Грация, идеальная осанка, мелодичный голос. Одни считали её вычурной куртизанкой, другие — молились на неё. Но все соглашались в одном:

— О, духи, как она красива, — прошептал Либершафт, когда хозяйка показалась на лестнице.

— Рот закрой, не то она его зашьёт. Или подаст тебя на стол. Там, откуда она родом, людоедство — норма.

— Какие редкие гости нас навестили! — по-змеиному блеснули её глаза. — Давно же ты не заглядывал на огонёк.

— Был занят.

— Понимаю, до нас доходят крайне пренеприятные слухи, — Раекка перебрала керамические пальцы. — Так это правда.

— Да. Что бы ты ни слышала, всё правда.

— Опасно так говорить, ты даже не представляешь, сколько всего я слышала в твое отсутствие, в том числе и о тебе, — она заглянула ему за спину, перемигнулась с Сидерой и задержала взгляд на Отто.

Тот браво заложил руки за спину, выкатил колесом грудь и мечтательно глядел куда-то вверх. Словно с портрета сошёл.

— Неожиданно, но приятно. Надеюсь, вам понравится в гостях.

Она была редкого бронзового отлива, и, в отличие от большинства соплеменников, казалось удивительно гладкой. Её чешуйки аккуратно прилегали друг к другу, её янтарные глаза обрамляли тонкие пластинки, на её коже, того же тёмного, медового цвета темнели пятна, будто тени. Она любила полумрак, любила игру света, ведь так выглядела только краше. И знала это.

— Поговорим наедине?

— Конечно.

Она легко выдохнула и приобняла его за талию.

— Так пойдём же.

— А что с моими товарищами?

Райна обернулась и обвела рукой их, прислугу, багрянец занавес, десятки дверей.

— Это дом удовольствий! Тут исполняются желания! — она расхохоталась.

— Идём, пень, я покажу, что значит настоящая драка! — потащила за край мундира Отто Сидера.

Их проводили взглядами.

Через десять минут в роскошном пентхаусе, на высоте над Зеркальным городом, под звон капель распивали алое вино. Словно потоки крови, по стенам струились гобелены, украшения разных культур и эпох неизменно сливались в одну чудеснейшую картину, нисколько не противореча друг другу. Вдыхая дурманящие ароматы духов, размякнув на шёлковых подушках, они сидели рядом и говорили о всяком.

— Это так печально. Они совершили большую ошибку, когда обвинили тебя.

— Они действовали по протоколу.

— Какие же вы глупые! — она оторвала ягодку от кисточки. — Такие… такие… варварские.

— Топорные.

— Да! Да! Как режет слух! То самое слово! Повтори ещё раз.

— Топорные, — Оклайн невольно улыбнулся.

— Каких только унижений не придумают!

Она легла на колени. Радостно улыбнулась, когда его рука легла на живот. Вздохнула.

— Ещё вина?

— Пожалуйста, — она отпила совсем чуть-чуть пурпура. — Какой вкус! Какие нотки! Ты заметил?

— Конечно. Бенденское?

— Как ты угадал?!

— Хах! Мы ведь не в первый раз тут.

— Я берегла эту бутылку для особых случаев. Триста лет выдержки! Мм-м… Был ли ты когда-нибудь около того шато?

— Нет. Я слишком занят ныне для поездок.

— Ничего. Как-нибудь съездим! Там солёный воздух с моря, солнце круглый год и так тепло! А ещё повсюду усадьбы, усадьбы, усадьбы. Там… Там такой запах сена, травы. Мм-м!.. А ещё много скал и рифов с разноцветными рыбками!

— Мне по душе борей и сосновый бор, чтобы пахло смолой, а древние мегалиты, словно кости, торчали из земли! Чтобы фьорды тянулись на сотни метров, чтобы о них с воем бился прибой. Чтобы под ногами шуршала хвоя, а туманы, словно молоко, скрывали долины поутру.

— Я тоже люблю туман, но дождь… Я не люблю ливни.

За окном сверкнула молния. Раекка слегка поёжилась.

— Не бойся, я не промокаю.

— Ха-ха-ха! Прикроешь меня?

— А почему бы и нет?

Опустевший бокал с воздушным звоном опустился на малахитовый столик.

— Тебе нравится?

— Конечно.

— Ты всегда так отвечаешь!

На её лице появилась недовольная потешная гримаса, которая тут же стаяла, стоило её погладить.

— Продолжай. Не останавливайся.

— Ты такая невесомая.

— Да, мне нравится это слово. Давай быстрее, плотнее. Я хочу жара! Хочу жизни! Разгони кровь!

Оклайн обхватил Райну металлической рукой и поднёс к самому лицу.

— Тебе не больно?

— Нет. Неприятно, но терпимо.

— Я могу обмотать её атласом.

— Не надо. Ты такой едва шершавый и грубый.

— А ты упругая и гладкая. И мне это нравится.

— Да…

Он отбросил всякие сомнения и поцеловал её.

— Да…

***

Лишь к следующему вечеру они начали собственно то, ради чего встретились. В руках её сверкала игла, объединяя бордовые лоскуты — Райна любила иглы и умела найти им применение. Где-то, среди экзотической коллекции, имеется шкафчик, наполненный экземплярами сего предмета из сотен эпох и культур.

Сидя в креслах друг против друга, лаская на языке сочные напитки и тающие во рту фрукты, говорили о генерале Лиспераксе.

— Он ведёт себя странно, — протянула Райна. — Неподобающе своему положению.

— Слышал, он любитель развлечений.

— Развлечений?! Да хотя бы знаешь, что он сделал с моими девочками?! Он убил их, пьяный! — она фыркнула. — Его манеры мне неприятны. Когда я узнала и позвонила. Эх…

— Что случилось?

— Он нёс какой-то бред. Слов было не разобрать. Первые минуты две я и понять не могла, с кем говорю. Думаю, он перешёл всякие границы. Наверняка следствие от употребления тяжёлых препаратов.

Оклайн покачал бокал. С одной стороны — преимущество, ведь наркомана легче шантажировать, с другой стороны — а кто знает, как он это воспримет? Генерал в почёте, а вот беглецам и преступникам веры нет. Не воспримут ли обвинения как клевету и ничтожную попытку расшатать положение уважаемого военного? Нужны доказательства.

— Как давно вы виделись?

— Давно. Полгода назад. Он пригласил меня обсудить своё поведение.

— И?

— Постоянно глядел на меня, пускал слюну! — Раекка вытянула ноги и пошевелила пальцами. — Невоспитанный индивид! К слову, его офицеры на том приёме вели себя так же. Думаю, они все уже… пропали.

— Успокойся, сейчас им до тебя не добраться.

— Знаю. Ко мне и не такие личности приходят! Ты знал, что советник лидаро — страшный алкоголик? Он пьёт без разбора. Мешает какие-то жуткие коктейли, от одного запаха которых можно упасть в обморок! В последний раз мы его выносили к машине без сознания! Как так можно! И ведь официальное лицо!

— А ведь он фактически первый человек в галактике.

— О чём и речь! — её возмущению не было границ, хотя голос Райна повышала в пределах приличий. — Но хуже всего наш делегат. Честно, мне стыдно за свой народ. Он, ты бы видел его, — она залпом осушила бокал, Оклайн налил ещё. — Эх… Он такой безвольный. Я ради шутки предложила ему