– Нет, Оливье, спасибо, я уже иду в дом.

И пока они шли по дорожке, слуга спросил о том, что мучило Элен.

– Как ваш разговор с мисс Марли? Узнали, что хотели?

– Ничего утешительного, Оливье. Похоже, Маргарет выбрала наихудшего из здешних мужчин.

– Означает ли это, что вы откажетесь от своих намерений уговорить его жениться на мисс Уитон?

– Да, Оливье. Думаю, будет лучше, если этот человек не войдет в нашу семью.

Но утро её решение изменило.

***

– Мисс Роуз! Письмо из поместья, – всегда такой сдержанный Оливье, кажется, был рад этому событию не меньше хозяйки.

Элен, едва поблагодарив слугу, схватила конверт и, вскрыв ножичком, который предусмотрительно принёс Оливье, с облегчением вздохнула. Помимо листка бумаги, в конверте лежали так нужные им деньги. Платеж за аренду дома вот-вот грозил просрочиться, и Элен первым делом отложила необходимую сумму на его оплату. Денег было даже меньше, чем в прошлый раз, и Роуз поняла, что это всё, что смогла выслать кузина. Торопливо развернув листок, девушка углубилась в чтение.

«Милая Элен! Извини, что так давно тебе не писала. Хороших новостей мало. Дела в поместье всё хуже. Работники говорят, что урожай в этом году будет плохой, слишком жарко и дождей мало.

Опять приходили кредиторы, требовали оплатить долги. Отдали почти всё, что выручили с продажи яблоневого сада, но этого едва хватило. В следующем месяце придут снова… Дядя говорит, что надо продавать Вулкана, а я и слышать этого не могу, сразу в слёзы. Ты же знаешь, что для меня значит этот конь. А с тех пор, как ты уехала – он мой единственный друг. Ах, моя дорогая, если бы ты знала, как мне одиноко и грустно! Только верховая езда меня и успокаивает. Правда, доктор Льюис не одобряет этого, но говорит, что беременность протекает хорошо, поэтому категорически пока не запрещает. Других развлечений у меня нет. Я почти перестала выходить из поместья. Живот уже не скрыть, но чем позже соседи узнают, тем лучше. Спасибо доктору Льюису, что держит в секрете моё положение, да и меня ни о чём не спрашивает. Ты бы знала, как мне стыдно! Я вижу в его глазах осуждение или мне кажется, но относится он ко мне хорошо, может потому, что друг нашей семьи.

Дорогая Элен, прости меня за ту глупость, что я совершила. Клянусь тебе, что страдаю от этого больше всех, и каждый день казню себя. Ах, если бы Эдвард женился на мне, всё было бы по-другому!

Ну всё, не буду больше расстраивать тебя своими причитаниями. Надеюсь, у тебя всё хорошо. Очень ждём с дядей, что ты скорее доделаешь в городе свои дела и вернешься в поместье.

Целую, Маргарет.

P.S. Посылаю деньги. Прости, что так мало, это всё, что я смогла собрать».

Несколько минут Элен сидела, сжимая письмо в руках, а потом кликнула слугу.

– Оливье, отправь посыльного к дому графа Кинберга, пусть скажет, что я прошу о встрече с ним.

***

По дороге к дому графа Элен успела раз десять покрыться испариной. Ей казалось, что сегодня на улице ужасно душно, хотя на самом деле погода последние дни не менялась, лишь холодая по вечерам. Роуз закрыла шторки на окнах кареты, но без солнца стало ещё хуже, и она вновь их открыла, почти не отдавая себе отчёта, что совершает бесполезные действия. Девушка сама себе боялась признаться, что волнуется перед встречей с Кинбергом не только из-за грядущего разговора, но и оттого, что вновь останется наедине с мужчиной, при виде которого у неё замирает сердце.

Посыльный, которого отправил Оливье, долго не задержался. Он принес сообщение, что граф Кинберг будет рад принять мисс Анески у себя дома в любое удобное для неё время. Элен долго собиралась, критично отметая платья, что предлагала ей служанка. Одно казалось старомодным, другое слишком открытым, третье ярким, четвертое тусклым… Кэти вздыхала, Элен сердилась, а Оливье отговорившись фразой, что мисс Роуз прекрасна в любом наряде, незаметно ушёл в другую комнату и не появлялся до тех пор, пока хозяйка его не позвала.

– Ну как? – спросила она у слуги, демонстрируя легкое розовое платье.

– Вы… – начал Оливье.

– …прекрасны, – закончила за него Элен и они оба рассмеялись.

– Значит, вы всё-таки пойдете, мисс Роуз?

– Да, Оливье, я решила. После того, как прочла письмо Маргарет, я просто не могу уехать не с чем. Бедняжка так страдает!

– Но вы говорили, что граф Кинберг не достоин мисс Уитон.

– Я и сейчас так думаю. Но несправедливо, что Маргарет будет одна растить малыша, одинокая и презираемая соседями. К тому же, ей нужны деньги на то, чтобы поднять ребенка. Кинберг должен дать ему свою фамилию, а ей замужний статус.

– А как же вы?

– Я? – не поняла Элен.

– Да, вы и ваше счастье, – тихо сказал Оливье.

И девушка, понимая, что старый слуга догадывается о её чувствах, поспешно отвернулась к зеркалу, нервно поправляя легкий шарфик на плечах.

– А я буду счастлива, если Маргарет будет хорошо.

Больше Оливье ни о чём её не спрашивал…

Но чем ближе подъезжала Элен к дому графа, тем сильнее потели ладони, в груди трепыхалось сердце, а в голове все заготовленные фразы смешались в кашу.

Карета остановилась и девушка поняла, что они, наконец, приехали. Спустив на лицо вуаль, она сделала глубокий вдох. Через минуту дверка открылась, и Оскар помог ей вылезти из кареты. По дорожке к ней уже спешил слуга графа.

– Мисс Анески, – представилась девушка, как только он подошёл.

– Граф ждёт вас, – сказал слуга и пригласил следовать за собой.

Несмотря на всё волнение, Элен не могла не заметить, какой роскошный дом принадлежал Кинбергам. Внутренняя обстановка говорила о хорошем вкусе хозяев и их достатке.

– Граф живёт один? – решилась спросить она у сопровождающего её слуги.

– Да, мисс Анески. Его родители много путешествуют и подолгу живут в других странах. Они появляются здесь пару раз в году и всего на несколько дней.

К удивлению девушки слуга привел её не в гостиную, а в комнату.

– Прошу располагаться, мисс Анески, граф скоро к вам выйдет.

Едва Элен осталась одна, как почувствовала, что у неё дрожат колени. Оглядев комнату, она оценила уютную обстановку. В таком месте можно было комфортно отдыхать, но расслабиться у неё не получалось. Она опустилась сначала в кресло, но тут же встала и пересела на диван. Не прошло и минуты, как она опять устроилась в кресле, затем встала у окна, после замерла у тумбы с вазой, но, в конечном счете, вернулась на диван.

– Вижу, вы никак не найдете себе места, мисс Анески? – услышала Элен знакомый голос и вздрогнула.

Она встала, обернулась и… вновь поспешно отвернулась, прикрыв глаза.