Цезарь, обычно довольно сдержанный и воспитанный пес, невыдержал такого оскорбления и рванулся, чтобы как следует наказать маленькогонахала. Варвара Степановна не удержала шестидесятикилограммового пса, и поводоквыскользнул из ее руки. Увидев, что ротвейлер вырвался на свободу, Пу И не нашутку перепугался и бросился под защиту своего хозяина, который скандалил передзакрытой дверью квартиры Сергея Михайловича Зозулина. Огромный ротвейлер, пыхтяот возмущения, мчался следом за ним.

И как раз в ту секунду, когда Пу И и преследующий его Цезарьподбежали к двери, эта дверь распахнулась.

Двое злоумышленников открыли ее, чтобы оглушить рвущегося вквартиру скандалиста, а затем сбежать, пока не прибыли ОМОН, пожарные и МЧС.Однако вместо скандального соседа в открытую дверь влетело сначала какое-токрошечное четвероногое существо, а затем — огромный разъяренный ротвейлер.

Пу И проскочил под ногами у громил и устремился на кухню.Ротвейлер же с разгона налетел на одного из бандитов и свалил его с ног. Второйзлодей попытался прийти на помощь напарнику и стал оттаскивать от негоогромного пса. Но это было то же самое, как попытаться остановить на ходутяжелый грузовик: Цезарь тут же свалил и второго бандита и катал обоих по полу,как тряпичных кукол. Столкнувшись с неожиданным сопротивлением, он совершеннозабыл про Пу И и полностью переключился на новых противников. К счастью дляних, он не сумел освободиться от намордника и только толкал противников тяжелоймощной головой, но эти удары были не слабее знаменитого апперкота великогобоксера Мохаммеда Али.

В эту потасовку подбавлял жару Маркиз, который, не входя вквартиру, подбадривал разъяренного Цезаря громкими криками:

— Браво! Так их! Поддай им как следует!

Пу И сидел на пороге кухни, аккуратно подвернув хвостик ипоставив ушки торчком, с таким видом, как будто он только что получил главныйприз за хорошее поведение и подумывает, не поступить ли ему в специальныйсобачий монастырь.

Наконец, объединив усилия, злоумышленники кое-как столкнулис себя ротвейлера, доползли до двери и пустились наутек.

Цезарь хотел было броситься следом за ними, но в это времяна лестнице послышались шаги его хозяйки Варвары Степановны. Ротвейлер тут жеприсмирел, опустил морду с самым виноватым видом и потрусил навстречу рассерженнойхозяйке.

— Ты что здесь устроил, безобразник? — строгопроговорила Варвара Степановна. — Вот я тебя накажу!

Она схватила поводок и несколько раз хлестнула Цезаря егоконцом. Ротвейлер жалобно заскулил и повернулся к Лене, как будто ища у негоподдержки.

И Маркиз не смог не прийти ему на помощь.

— Зря вы его наказываете! — обратился он к строгойхозяйке. — Он у вас очень хорошо воспитан! Это мой хулиган егоспровоцировал… он и ангела может сбить с пути добродетели!

— Ну уж вы скажете! — недоверчиво проговорилаВарвара Степановна.

Она хорошо знала Леню и его песика, поскольку они выгуливалисобак на одном пустыре. К Лене она относилась с симпатией (к нему с такой женеобъяснимой симпатией относились все особы женского пола от двух лет додевяноста), Пу И ей тоже очень нравился, Лолу же она в душе не одобряла,считала ее ленивой и недостаточно заботливой. Сейчас она удивилась, застав Ленюв своем подъезде, и хотела задать ему несколько вопросов, но Цезарь напомнил осебе, заскулив и потянув поводок.

— Ну ладно, ладно, идем! — Варвара Степановнаотложила все вопросы и повела своего любимца на прогулку.

Леня же вошел в освобожденную от противника квартиру иокликнул ее хозяина:

— Сергей Михайлович! Вы где? — Не дождавшисьответа от Зозулина, он окликнул своего песика: — Пу И, разбойник! Куда тыподевался?

На этот раз ответ не заставил себя ждать: из кухни донеслосьгромкое взволнованное тявканье.

Леня направился на призывный голос своего любимца и застална кухне душераздирающее зрелище: несчастный Зозулин сидел, привязанный скотчемк стулу, с заклеенным ртом, с проступающими на лице огромными синяками, иглухим мычанием пытался привлечь к себе внимание Маркиза. Пу И вертелся вокругнего, безуспешно стараясь освободить несчастного пленника и для началаперегрызть скотч на ногах, при этом только больше запутывая его.

Леня достал из ящика нож, освободил Сергея от пут и расклеилего рот. Зозулин с трудом поднялся на онемевшие ноги, растер руки и слезнопоблагодарил Леню за спасение.

— Вот его благодарите, — проворчал Маркиз, —и еще Цезаря…

— Цезаря? Кто такой Цезарь? — переспросилСергей. — Впрочем, не важно… Цезарь так Цезарь, я всем вам оченьблагодарен… теперь бы только чашку кофе и горячий душ — и я снова станучеловеком…

— Кофе — ладно, я тоже с вами выпью, но на душ временинет. Не думаю, что бандиты, которых мы спугнули, оставят вас в покое. Вам нужноотсюда срочно перебираться.

— Перебираться? — Сергей с тоской оглядел своюквартиру. — Но здесь так уютно… я здесь ко всему привык…

— Да очнитесь вы наконец! — раздраженно оборвалего Леня. — Вы чудом спаслись! Судя по вашему внешнему виду, вас пытали!Так что забудьте об уюте и быстро собирайте самое необходимое!

— Да, но я совершенно не представляю, кудапереехать… — протянул Сергей.

— Неужели у вас нет родственников или близких друзей,которые вас могли бы ненадолго приютить? — Маркиз почесал затылок. —Впрочем, родственники не подходят, их очень быстро могут вычислить… Ладно,собирайтесь, я что-нибудь придумаю. Только скажите мне, чего эти бандиты от васхотели?

— Ума не приложу! — Зозулин пожал плечами. —Они мне толком ничего не объяснили, только повторяли — где она, где она… и впромежутках между этими вопросами били…

— Да, это заметно! — Леня сочувственно огляделСергея. — Думаю, что это посещение связано с вашей сбежавшей невестой!

— С Наденькой? — вскрикнул Сергей. — Этоневозможно! Что у нее может быть общего с такими уголовниками? Она такая…трепетная… такая ранимая… Впрочем… — Он вспомнил о своих нижнезаломскихоткрытиях и смущенно замолчал.

— Трепетная? — повторил Маркиз, вслед за хозяиномпереходя в гостиную. — А когда у вас ремонт делали?

— Ремонт? — удивленно переспросил Зозулин,поспешно собиравший вещи. — А при чем здесь ремонт?

— Ну все же — когда? — Маркиз, запрокинув голову,разглядывал потолок.

— Ну… года два назад. А что?

— Ясненько… — Леня придвинул к стене журнальныйстолик, взобрался на него и потрогал пальцем какое-то пятнышко напотолке. — А ваша Наденька оставалась в квартире одна, без присмотра?

— Ну конечно… несколько раз… довольно часто… А в чемдело? Не хотите же вы сказать… да у меня ничего не пропало, и вообще — я же вамговорил, у меня нет дома ничего особенно ценного!