вскочили от страшного удара. Многие свалились со своих коек. Полуодетые люди выскочили на палубу.

Судно ударилось о льдину, но, к счастью, серьезных повреждений не оказалось.

Затем начались свирепые штормы. Самые отважные моряки опасались за свою жизнь. Сплошные айсберги вокруг, а волны швыряют корабли то вверх, то вниз, паруса рвутся от ветра. Есть от чего упасть духом…

К тому же запасы пресной воды на кораблях уже давно подошли к концу. Откалывали лед от айсбергов и растапливали его. Если к ледяной горе нельзя было подойти близко, ее дробили выстрелами из пушки. Чтобы сушить отсыревшие помещения корабля, раскаляли пушечные ядра.

Несмотря на все эти трудности, моряки открыли группу островов, назвав их Южными Сандвичевыми островами.

Но плыть дальше становилось настолько опасно, что командиры решили идти к Австралии и там зимовать. Они не подозревали, что были в это время уже очень близко от своей цели.

Переход до австралийского порта Джексон прошел благополучно, и на кораблях начался большой ремонт.

Беллинсгаузен и Лазарев за это время изучали берега Австралии, быт населения, животный и растительный мир страны. Ученый-астроном Симонов, плывший с ними, устроил на берегу походную обсерваторию и занимался своими наблюдениями.

Когда корабли были починены и запасы сделаны, снова началось плавание. В пути открыли несколько островов. Русские офицеры, как заправские ученые, делали описания, промеры, зарисовки и собрали богатейший материал. Островное население встречало моряков недружелюбно, и однажды лодки с вооруженными людьми окружили оба корабля. Надо было принимать бой, но Лазарев распорядился пустить ракеты.

Они начали рваться в воздухе, островитяне сильно испугались и повернули к берегу.

После этого похода снова чинили корабли в Австралии, но, когда опять вышли в океан, на «Востоке» обнаружилась течь. Однако это не остановило Беллинсгаузена.

Новые штормы, новые снежные бури, бесконечное напряжение всех сил… Однажды «Восток» просто чудом спасся, очутившись в узком водном коридоре между двумя огромными айсбергами. Корабль успел проскочить, но когда отошел от опасного места, моряки увидели, что айсберг с оглушительным шумом начал разваливаться.

Хоть корабли сильно пострадали от бурь, экспедиция продолжала двигаться вперед. Оба командира были примером для всех, они проявляли во всех опасных случаях волю и мужество и отечески заботились о матросах. На кораблях были хорошие врачи, и люди, несмотря на все трудности, не болели.

Кто-то из команды однажды подстрелил альбатроса, и в его желудке нашли яичную скорлупу. Неужели альбатрос совсем недавно был на каком-то берегу? И тюлени стали появляться на льдинах. И вода потемнела. Может быть, недалеко земля?

Да, они наконец увидели эту долгожданную землю. Увидели в ясный день, и ее можно было хорошо рассмотреть. «Не случись ясной погоды, — заметил в своих записках мичман Новосильский, — берег с величественной горой ускользнул бы от наших взоров».

А Беллинсгаузен писал: «…все удостоверились, что видят берег, покрытый снегом».

И дальше:

«Я называю обретение сие берегом, потому что отдаленность другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего».

Радость, восторг и чувство облегчения. Кончено тяжелое, полное опасностей плавание. Можно возвращаться на родину.

Но дойдут ли корабли до России? Штормы не ослабевают. «Мирный» чуть не разбился о рифы возле острова Мордвинова, течь на «Востоке» увеличивается. Надо дойти до Рио-де-Жанейро и основательно подремонтироваться.

До стоянки кое-как дошли, долго ремонтировали сильно разбитые суда и радостно двинулись в долгий путь — домой.

Встретили Беллинсгаузена и Лазарева салютом. Они пробыли в плавании больше двух лет, открыли загадочный южный материк и двадцать девять островов. Их поход называют легендарным.

Теперь к берегам Антарктиды ходят мощные ледоколы. На ее побережье работают научные станции «Восток» и «Мирный». Есть там и другие поселения. В распоряжении зимовщиков тракторы для передвижения по суше, вертолеты для наблюдения сверху. На станциях электрическое освещение, кинозал, библиотека… И все-таки путь к шестой части света остается опасным, а работа там нелегка и полна неожиданностей.

Но изучение Антарктики и Антарктиды продолжается и будет продолжаться.

Теперь наши смелые полярные исследователи в свободные вечера собираются в теплой и светлой кают-компании.

Но память об отважных первооткрывателях полярных земель, об их подвигах жива в сердце народа. Мы помним о тяжких зимовках Беринга, об упорстве Крузенштерна, мужестве Головнина, великих трудах Беллинсгаузена и Лазарева, помним Лаптевых и Прончищевых, Челюскина и Дежнева.

ЧЕЛОВЕК СТРОИТ КОРАБЛИ

Очень много великих открытий и путешествий связано с «голубыми дорогами» морей.

«Голубые дороги»… Название красивое, а вот как по этим дорогам ходить?

В самом деле, ты, наверно, давно уже думаешь: а на чем все эти путешественники плавали, какие были у них корабли?

Тебе понятно, что первобытного человека никто не мог ничему научить по той простой причине, что все окружающие его люди и племена людей были такими же первобытными, как он сам.

На счастье человечества, во все времена среди ленивых, равнодушных и ничем не интересующихся попадались люди живые, пытливые, любознательные. Они внимательно присматривались к окружающему, учились у природы.

Первобытный человек предпочитал селиться поближе к воде, чтобы далеко за ней не ходить. Но в бурю или во время разлива реки могли разрушить жилье. Люди понемногу начали свои хижины укреплять, поднимать их над водой. Они возводили постройки на платформах — настилах из нескольких рядов бревен, строили дома на сваях. Конечно, это было тогда, когда люди уже научились строить себе какое-то жилье и с самым первобытным домом, пещерой, было покончено. И вот теперь вода все время плескалась под домом.

Присматриваясь к воде, человек заметил, что она обтачивает камни. Не вода ли научила людей шлифовать каменные орудия?

Человек видел, что вода движется, течет, уносит с собой коряги, ветви и целые стволы деревьев.

А что, если ухватиться за плывущий сук? Пожалуй, он и человека удержит на воде. Так и оказалось, и это, конечно, было открытие.

А если оседлать бревно? Готтентоты так и называли плывущие бревна «деревянными конями». Скоро заметили, что «коня» можно подгонять. Начали грести, сначала руками, потом придумали весла. Сперва очень короткие, потом длиннее.

И еще стало ясно, что лучше движется по воде такое бревно, у которого передний конец заострен. Вот откуда возник «нос» корабля, «обтекаемая», как мы теперь говорим, форма судна.

От отдельного бревна недалеко и до плоской связки бревен — плота.

Чтобы удобнее было сидеть, начали делать в бревнах углубления, выдалбливать их. Дело не легкое, если дерево твердой породы, а работает человек каменным топором. Такой инструмент трудно острить. Придумали выжигать