Сэр Фрэнсис Уолсингем и другие высокопоставленные лица подстрекали агентов короны раскрыть «штаб-квартиру» тех, кого ревностные протестанты называли «иезуитскими заговорщиками». Некоторое время спустя полицейский осведомитель обратил внимание на поместье Абингтонов, недалеко от Вустера. Известное как Хиндлип-Холл, оно заслуживало названия замка Мерлина, настолько колдовским оказалось его устройство. Когда представители власти вошли в него и тщательно все обыскали — хотя его обитатели оставались в его стенах, — они покинули поместье, официально объявив его опустевшим. Но куда же подевались Абингтоны? Скрылись в стенах, в обшивке, провалились сквозь пол, поднялись вверх или вниз по винтовой лестнице, забились в обитые войлоком внутренние помещения, в подвальные убежища или в темные и просторные чердачные спальни!

Хитроумный тайник агентов иезуитов в елизаветинской Англии. Искусно обнесенная стеной комната со скрытым каменным входом, к которой можно подняться с помощью лестницы и люка. Хардвик-Холл, графство Дарем

Вскоре после первого тщетного визита бдительный англиканский аристократ сообщил полиции, что Абингтоны вернулись. Проживая, в сущности, в замке с «двойным дном», они соблаговолили вернуться в Англию из своих потайных убежищ. Слугу подозреваемой семьи, пойманного и подвергнутого строгому допросу, в конце концов вынудили выдать все тайны. Вследствие чего выяснилось, что большой зал замка скрывал множество просторных тайников и что все комнаты соединялись потайными лестницами и люками в подвалы. Здесь были даже камины, которые обеспечивали, наряду с дымоходами, небольшие полости, в которые мог заползти благочестивый беглец.

Стеновая панель, скрывающая вход на винтовую лестницу. Хардвик-Холл

Вероятно, Хиндлип-Холл был единственным в своем роде во всей Англии; но было много других резиденций римских католиков, предусмотрительно оборудованных вращающимися картинами, раздвижными панелями, люками, фальшивыми потолками и другими защитными приспособлениями, устроенными столь хитроумно, что агенты правительства, несмотря на то что всех их обучали подобным уловкам, продолжали терпеть фиаско. По некоторым сведениям, все это было изобретено и тайным образом обустроено неким гениальным иезуитом, Николасом Оуэном, который путешествовал по Англии в различных обличьях под именами Дрейпер, Уолтон, Эндрюс и «Маленький Джон».

Стоить отметить, что изобретения Николаса Оуэна отнюдь не являлись хрупкими театральными декорациями. Когда здоровенный елизаветинский сыщик производил обыск, он искал обращенного, анархиста и разрушителя. Отец Эйлворт, еще один из разыскиваемых иезуитов, ловко спрятался в убежище, в то время как охотничий инстинкт его врагов привел их в раж. Позже он описывал то, что видел и слышал: «Они начали крушить стены молотами и кирками, исследовали каждый угол и заглянули под каждый камень. Разнесли не только стены — не пощадили полы и даже надворные постройки и конюшни; они вонзали мечи в мешки с зерном и прочие кучи зерна и втыкали посохи в немощеные участки сада и двора».

Не менее безжалостно преследовались опасные агенты римской церкви. Стало известно, что два прославленных иезуита, Роберт Парсонс и Эдмунд Кэмпион, направляются в Англию; тотчас же контрразведчики, нанятые англичанами для наблюдения за французскими морскими портами, были извещены об этом тревожном вторжении. Вскоре был найден капитан корабля, который признался, что хорошо осведомлен о двух путешественниках, чьи охотно предоставленные им описания предполагали Парсонса и Кэмпиона. Этот любезный моряк выдал им такую информацию, что слушатели изумились сенсационности его разоблачений. Прежде чем уйти, он упомянул, что его друг, «купец по имени Патрик», прибудет сюда, и, поскольку он ведет дела с этим человеком, попросил об одолжении не препятствовать его путешествию.

Купец «Патрик» благополучно переправился в Англию, и ни о нем, ни об отзывчивом капитане больше ничего не было слышно. Однако вскоре в Лондон хлынули депеши: прибыли отцы иезуиты, Парсонс и Кэмпион, которые спокойно передвигались по стране, проповедовали и выслушивали исповеди. Парсонс, как оказалось, был капитаном корабля, а Эдмунд Кэмпион — купцом. Парсонс так ловко одурачил портовых наблюдателей и сыщиков по обе стороны Ла-Манша, что они позволили ему и его товарищу проскользнуть через кордон. И какими же такими волшебными приемами он владел? Он признался, что стал информатором и прикинулся, что раскрыл «предательские намерения» двух эмиссаров иезуитов, которые, по его признанию, были его пассажирами.

Английские шпионы проследили за этой парой до чердака дома одного католика, сообщив англиканским властям, что те выбрались из этой импровизированной «дыры священника» только между 2 и 4 часами ночи. Дом, принадлежащий человеку по имени Гилберт, окружили, захватили и подвергли обыску; но Парсонс и Кэмпион сбежали. Несколько дней спустя искусно состряпанная клевета на королеву Елизавету и англиканскую церковь была распространена среди студентов Оксфорда. Впоследствии выяснилось, что иезуиты установили секретный печатный станок в Стонорс-парке близ Хенли. Подпольные издания с тех пор являлись стандартным средством деятельности секретной службы. Мы обнаружим, что их распространяли янсенисты, фанатичные конвульсионеры, чье «прикрытие под пуделя» помогало тайно проникнуть в «газеты». L'Ami du Peuple — «Друг народа» — Марата выйдет фактически из сточных труб Парижа, а русские революционные листовки передадут факел недовольства La Libre Belgique — «Свободной Бельгии», — другим менее знаменитым подпольным печатным изданиям, выпущенным тайными печатными типографиями времен Первой мировой войны.

Лидеры иезуитов, Кэмпион и Парсонс, ни дня не пребывали в бездействии, вследствие чего регулярно оставляли подсказки, которыми охотники, идущие по их следу, непременно пользовались. Они могли менять место своего убежища каждую ночь, но последовательное обнаружение этих жилищ в течение 48 часов после их бегства служило предупреждением тому, насколько сузились для них границы свободы передвижения. «Нам осталось не долго избегать рук еретиков, — писал Кэмпион из своего укрытия коллеге в Риме, — так много глаз сосредоточено на нас, так много врагов окружает нас. Я постоянно меняю обличье, постоянно меняю и одежду, и имя».

В конце концов Парсонс и Кэмпион разделились, дабы поодиночке продолжить свои героические труды на виноградниках веры и лишить англичан возможности схватить их обоих сразу. Кэмпион правильно оценил свои возможности и попал в «руки еретиков», когда служил мессу перед небольшой римско-католической общиной. Схватив его наконец, английские блюстители закона дали себе волю и выставили Кэмпиона на посмешище; его отправили в Лондон с руками, скрученными за спиной, с ногами, связанными веревкой, пропущенной под брюхом лошади, и с надписью на шляпе: «Эдмунд Кэмпион, мятежный иезуит».