Я обернулся к Серовой и поразился тому, какими жесткими вдруг стали черты ее лица. Ведьма смотрела на меня сияющими яростью глазами, которые, впрочем, почти сразу же стали обычными серыми.

— Справишься здесь без меня? — уточнил я.

— Справлюсь, — кивнула княжна и иронично спросила, — А ты без меня?

Я промолчал. А Ксения довольно улыбнулась, вернулась на стул и взяла в руки книгу.

— Кто если не я, — буркнул я. Вышел из квартиры и направился к лифту.

В холле меня встретил администратор, который быстрым шагом пересек помещение и открыл для меня дверь:

— Михаил Владимирович, когда у вас найдется свободная минутка, не могли бы вы зайти к управляющему? Необходимо урегулировать некоторые детали в нашем деле.

— Нашем? — я сделал вид, что удивился.

— Это не займет много времени.

— Полагаю, что с вашим управляющим сможет встретиться юрист моей семьи. Он решит все дела. Мы смогли прийти к устной договоренности. И если оговоренные условия останутся прежними, я не вижу смысла тратить наше общее время на лишние беседы. Обо всех деталях можете договориться с моим секретарем. Я полностью полагаюсь в этом вопросе на Лилию Владимировну Водянову. Запишите ее номер…

Я продиктовал цифры, которые помнил наизусть и вышел из здания. Спустился в гараж, выгнал мотоцикл, создал плетение, соткав из тьмы, шлем и щиток, сквозь который прекрасно видел и выехал за ворота.

К моему удивлению, у жилого комплекса собралась группа молодежи в темных одеждах. Паломники разбили у ворот лагерь, заблокировав выезд. Какая-то скучающая девица завидела меня и судорожно замахала рукой. Тотчас вся компания поднялась на ноги и загородили проезд.

— Простите, мастер, — пояснил один из охранников, который наблюдая за паломниками, — жандармов вызывать не стали. Они вроде безобидные и ждут вас тут уже пару часов.

Я остановился, снял шлем. Компания обступила меня, хотя и не решалась подойти вплотную.

— Михаил Владимирович, — обратилась ко мне девушка с густо подведенными глазами, — Мы основали вашу фангруппу. На нее подписано более ста тысяч человек.

— Здорово, — улыбнулся я, стараясь не показывать усталости.

— Но никто не пускает наших представителей на русалью неделю, — добавил парень с отросшей челкой. — А мы просто хотели помочь вам в качестве волонтеров.

— Все сто тысяч хотят волонтерить? — хитро сощурился я.

— Нет. Хоть кому-нибудь разрешите пройти на фестиваль, — умоляюще попросила накрашенная и поправила на груди футболку с моим изображением.

Мне подумалось, что мое лицо прилично растянулось на щедрых формах девушки, но выглядел я на фото донельзя довольным. Я даже подумал, что если наберу килограмм тридцать сверху, буду смотреться неплохо.

— Напишите моему секретарю. Но ничего обещать не могу. Кроме…- я сделал паузу и добавил заговорщическим тоном, — напишите, что я не возражаю против вашей затеи. И тоже прошу принять ваше предложение.

Толпа радостно загомонила. И после серии снимков для фангруппы я наконец смог выехать на трассу. По пути через гарнитуру набрал Маришку. Компаньонка ответила почти сразу:

— Подскажи, как обстоит дело с обслуживающим персоналом на русальей неделе?

— Есть небольшая заминка, — если девушка и удивилась поднятой теме, то виду не подала. — После того как объявили о твоей смерти, от контракта отказались несколько компаний. Но мы решаем этот вопрос…

Я перебил компаньонку и кратко пояснил причину своей заинтересованности. На что девушка деловито уточнила кое-какие детали. А потом вдруг спросила:

— Как ты, Миша?

— Все хорошо, — мягко ответил я. — Прошу, не переживай.

— И ты тоже не переживай, — попросил она, чем вызвала улыбку. — Все будет хорошо.

— Обещаешь? — осведомился я.

— Обещаю, Морозов, — совершенно серьезно заявила Маришка и первой прервала разговор.

Я же набрал новый номер и в этот раз трубку не брали долго. Пока наконец не послышалось настороженное:

— Слушаю.

— Нужно встретиться. Кое-что обсудить.

— Сейчас уточню у секретаря, когда у меня есть свободное время, — лениво протянул блогер Луль. — Я перезвоню.

— Перезвони. А я пока узнаю у Лошадчак, может быть у нее найдется время для одной весьма интересной затеи.

Имя главной конкурентки подействовало на Луля магическим образом.

— Погоди, стой, Морозов… — начал было он, но я сбросил звонок и с ехидной усмешкой слушал сигнал входящего вызова.

Наконец принял звонок и злорадно уточнил:

— Что? Нашлось время? Или еще надо посоветоваться с секретарем?

— Морозов, не смей обращаться к этой змее, — прошипел Игорь, — Я слышал, она тебя уже не раз подставила. И подставит ещё. Эта тварь не умеет быть человеком. Никто в здравом уме не станет с ней сотрудничать. Понимаешь?

— Может быть так. А может… — издевательски протянул я.

— Сможешь приехать ко мне? И все обсудим.

— Лучше встретимся на нейтральной территории, — возразил я. — Где будет меньше твоих чудесных камер. Не то, чтобы меня это смущает. Но так мне будет комфортнее.

Я продиктовал адрес мотоклуба и сам покатил в нужную сторону. Оставалось надеяться, что мое возвращение из мира мертвых не станет причиной для изгнания из мотосообщества.

Около нужного здания меня встретили вполне радушно. Парни в куртках мотоклуба сделали несколько фотографий и сдержанно уточнили, надолго ли я вернулся.

— Стоит ли доверять темным в вопросах смерти? — громко осведомился дядя Пожарского, вышедший на порог. Он протянул мне широкую ладонь. — Добро пожаловать, брат. Вижу, тебе пришлась по вкусу наш жилет. Ты решил навестить наш бар? Или…

— Или, — коротко подтвердил я.

— Пойдем, — Епископ тотчас растерял веселость и пригласил меня в дом мотобратства.

Мы оставили телефоны на входе в коробке для обуви и прошли в зал со столом. В комнате было темно и пахло сандалом. Я осмотрелся, отметив стоявший в центре помещения длинный стол, стулья с высокими резными спинками.

— Красиво вы все здесь обставили, — хмыкнул я. — Не хватает только горящих свечей.

— Не обращай внимания, — отмахнулся хозяин клуба и, кажется, смутился. — Наша администратор слишком рьяно отнеслась к своим обязанностям. Не удивлюсь, если скоро она разместит у входа коврик и попытается заставить братьев разуваться перед порогом.

Мы оба хохотнули и почти тотчас замолкли. В воздухе повисло напряжение, которое можно было резать ножом.

— Не буду спрашивать, как тебе удалось умереть и