сориентировался, и на каждый занятый стол вскоре встал поднос с напитками.

Луль же вернулся к разговору, используя возникший шум в зале.

— Ты вряд ли сможешь укусить того, кто уже мертвый. Ее покровителем, насколько я знаю, был верховный жрец. По крайней мере, именно он несколько раз выгораживал Тальяну, когда эта скоморох переходила черту. Я могу ошибаться, конечно. И кто-то из новой элиты мог перехватить шефство над гадиной.

— Вряд ли, — задумчиво протянул я.

Официантка принесла запотевшую бутылку и передала ее моему гостю.

— Открой, красавица, — смело попросил парень и рыжая девица, как и в первый раз ловко открыла бутылку о край стола.

Луль принял от нее пиво и не морщась отпил из горлышка. Блогера словно подменили. Это заметила и разносчица. Она как-то совсем по-домашнему взъерошила парню волосы и наклонилась, что-то шепнув на ухо. Игорь подавился, девушка хлопнула парня между лопаток, хихикнула и направилась прочь.

— Знаешь, а здесь не так плохо, как я мог подумать, — парень проводил официантку заблестевшим взглядом.

— Если надумаешь за ней приударить, узнай сначала, не встречается ли она с кем-то из братьев, — предупредил я.

— Прорвемся, — заявил Луль и по-хулигански усмехнулся. — Один раз живем. Хотя про тебя можно сказать иначе, верно?

Мы чокнулись тарой, и я подумал, что может этот парень и не так безнадежен. Спустя пару бутылок Игорь раскраснелся и попытался пригласить официантку на танец. Та не потерялась и включила музыкальный аппарат, который запустил диск с какой-то незатейливой мелодией.

— Забавный парнишка, — заметил негромко оказавшийся рядом Епископ.

Он вышел из тени и с деланным безразличием обратился ко мне.

— Парень может помочь достать одну из тех, кто способен воткнуть мне в спину нож.

— Ты про ту журналисточку? — скривился мотобрат. — Не проще ли ее немного припугнуть?

— Это не наш метод, — философски заметил я, глядя, как Луль уверенно ведет девчонку в танце. — К каждому нужен свой особый подход. Убрать с доски Лошадчак надо элегантно. Сила здесь не поможет.

— А этот сумеет? — с сомнением спросил мужчина.

— Он на многое способен. Надо чуточку подсказать, и парень сделает все сам.

Идея была проста.

Морозовский фестиваль неожиданно из местечкового превратился в событие имперского масштаба. Именно потому я был уверен, что Лошадчак не сможет пропустить русалью неделю. Она припрется. Обязательно. Даже несмотря на то, что будет объявлена нежелательной персоной. Тальяна, привыкшая к безнаказанности, продолжит по инерции вести себя по-хамски. По-другому она не умеет. И это стоит использовать против блогерши. Расставить ловушку, из которой выхода не будет.

На площадке между столиками вышло несколько девиц. Они окружили Игоря и тот, кажется, наслаждался их обществом. Может быть и правда ему удалось расслабиться достаточно, чтобы забыть о своем статусе.

— Пошел бы тоже, — порекомендовал мне Епископ, но я лишь покачал головой. — Напрасно. Учись получать удовольствие от жизни. Пока не стало поздно.

— Я и после смерти смогу, — возразил я и Пожарский хмыкнул.

Протянул мой телефон, про который я совсем позабыл.

— Ты бы сменил аппарат, на всякий случай.

— Уже. Это новый телефон.

— Но симка-то старая. Ты же мне с нее звонил, — усмехнулся Епископ.

— А какая разница?

— В теории прослушать могут, используя симку. Если и впрямь тобой занимается кто-то серьезный, — пояснил мужчина.

— Я думал, что это сказки и теория заговора, — нахмурился я.

— Может, с тобой и ограничатся только жучком в аппарате. Но я бы не обольщался.

— Мда, — я почесал в затылке, вспоминая, что успел наговорить после приобретения нового аппарата.

— Могу дать тебе левый телефон для особых звонков. Но все же постарайся не говорить о том, что может потом тебе навредить.

— Хорошо, — согласился я и добавил, — спасибо.

— Пока твой отец не вернулся, так уж и быть, возьму над тобой шефство, — мужчина блеснул зубами.

— Пока? — не смог не заметить я.

— Уверен, что старший Морозов жив. Не той он породы, чтобы сгинуть без вести.

— Ты хорошо его знал? — глухо спросил я.

— Я его знаю, — Епископ стоял чуть дальше круга света и смотрелся странно. Словно тени сгустились вокруг него, сделав фигуру мощнее и тяжелее. Я вновь подумал, что уж больно он похож на зверя, пусть и не дикого, но явно не одомашненного.

— Когда-то мы были дружны. Нам было тогда по столько же лет, сколько сейчас тебе и Ивану с Марьей. Мы были молоды, наивны и дурны. Прямо как…

— Понял уже, как мы сейчас, — проворчал я.

— Именно.

— И что поменялось? — решился я спросить, когда понял, что продолжать Епископ не хочет.

— Потом я вышел и семьи.

— Уверен, на то у тебя были причины.

— Одна. Но очень веская, — сипло ответил мужчина.

Я обернулся на взрыв хохота, который донесся от стойки бара, где Луль на спор пил с каким-то бородачом.

Когда я взглянул главы мотобратства, то его не оказалось на месте. Лишь успел заметить, как закрылась дверь черного выхода. Повинуясь интуиции, направился за ним. За порогом оказался задний двор, заставленный ящиками. Чуть поодаль виднелись мусорные баки. Под ноги мне бросился распушенный полосатый кот. Он успел проскочить в бар до того, как дверь закрылась. Я нахмурился, подходя к навесу, под которым стояли плетеные кресла.

— Сюда обычно никто не суется, когда я выхожу подышать, — проворчал мужчина.

— Я мешаю? Могу уйти.

— Останься, — позволил глава мотобратства и взмахом руки предложил мне присесть. — И не беспокойся, не обидят там твоего приятеля. Я распорядился не трогать этого пацана.

— Спасибо.

— Знаешь, иногда я тоскую по временам, когда носил плащ героя, — произнес он, выпустив в небо клуб дыма.

— Только иногда? — уточнил я.

— Сейчас я свободен, — тут же ответил он и добавил спустя мгновенье. — От обязательств перед семьей, Империей, Синодом.

Мне показалось, что Пожарский о чем-то умолчал и это «что-то» было очень важным.

— Полной свободы никто не может достичь, — словно прочитав мои мысли, продолжил глава мотобратства. — На всех нас всегда будут оковы. У каждого свои.

— Ты любишь племянников, — заметил я. — Об этих оковах говоришь?

— Любить вредно, — вместо ответа Пожарский