на один из блоков, в котором мой отец только что нарисовал человека на лошади, который гонится за стадом буйволов.

– Коренные американцы?

– Очень хорошо, – хвалит Карли своим до ужаса учительским тоном. – Аманда, вот простой вопрос. Чем обычно покрыт мифический Бигфут?

Аманда проводит пальцем по папиным рисункам:

– Пушистой коричневой шерстью?

– Поздравляю! – провозглашает Карли. – Вы двое только что успешно отработали первое эссе тренировочного теста.

– Супер, осталось всего пятьдесят, – говорю я.

Отец с улыбкой поднимает на меня взгляд:

– Одна картинка за другой, Дерек. Думаешь, ты справишься?

Я гляжу на Карли, которая страшно счастлива побыть в роли учительницы, потом на Аманду, которой так хочется разработать стратегию, которая поможет и ей тоже.

Мне никакая помощь не помешает, и все в комнате знают об этом. Я собираюсь пройти эти тесты точно так же, как прохожу видеоигру: экран за экраном, картинка за картинкой, ход за ходом.

Папа переворачивает страницу на планшете, демонстрируя нам чистый лист, и спрашивает:

– Готовы?

И я готов.

Рисунки, повсюду рисунки

Как бы Карли ни старалась навести порядок в листках из папиного планшета, комната все равно выглядит так, будто по ней прошел ураган. Отец в творческом угаре: он рисует, чертит, снова рисует, а страницы знай себе разлетаются. К концу дня мы ответили правильно на большинство вопросов теста. (Только не надо опять спрашивать меня про омофоны – с ними я постоянно ошибаюсь.)

Аманда падает на пол рядом с Боди:

– Поверить не могу, что я в Лос-Анджелесе на выходных, и мы занимаемся учебой!

Карли говорит сестре, что к следующему ее визиту она подготовится, и они сходят на ее любимое кладбище в Голливуде. Остальные таращат глаза на Карли, будто она только что рыгнула перед римским папой.

– Мы обе любим гулять между могил и разглядывать надгробия, – объясняет Карли. – Что тут такого?

Они с Амандой смотрят на нас до тех пор, пока мы не меняем тему разговора.

В комнату заходит мама с гигантским ведерком жареной курицы из «Дина», и Мэтт перепрыгивает через диван. Осознав, что едва не выбил Умберто из инвалидного кресла, он тормозит и пропускает к еде остальных.

– Джереми, по-моему, это – одна из твоих лучших работ. – Мама обвивает папу рукой и крепко прижимает к себе.

До меня доходит, что сейчас они могут начать целоваться прямо на глазах у моих друзей, так что я готовлюсь притвориться, будто подавился и кто-то должен применить ко мне прием Геймлиха. К счастью, папа просто ласково улыбается маме.

Аманда закопалась лицом в шерсть Боди, и тот выглядит таким счастливым, каким только может быть пес. Но Карли по-прежнему сохраняет деловитость, собирая листки в гигантскую кучу, пока все прочие едят. Я подхожу помочь ей, зная, что без постороннего вмешательства она работать не прекратит.

– Если я смогу во время чтения мысленно представлять тексты как видеоигру или комикс, может, я сумею ответить на вопросы так же, как сегодня, – говорю я ей.

Карли озирается, проверяя, не смотрит ли кто, а потом наклоняется и быстро целует меня в щеку:

– Ты отлично справишься. Я просто знаю!

Я, оглушенный, застываю в дверном проеме. Это что, правда произошло? Или из-за домашних заданий в воскресенье у меня начались галлюцинации?

У меня только что был первый поцелуй!

И что мне теперь ДЕЛАТЬ?

Ради победы

Из-за быстрого поцелуя Карли я до конца выходных не в себе, и это, наверное, хорошо, потому что так я не волнуюсь из-за школы. Я пытаюсь анализировать, что творится в голове у Карли: она планировала меня поцеловать? Или это было спонтанное проявление поддержки моей новой идеи обучения? Должен я был поцеловать ее в ответ? Есть ли теперь между нами что-то, с чем придется разбираться?

Могу лишь надеяться, что ответ на последний вопрос – звучное «НЕТ».

Конечно, я бы солгал, не сказав также, что какая-то часть меня слегка взволнована настолько нежданным поворотом. Несколько месяцев назад, когда Карли встречалась с тем серфером, Крашем, я самую малость ревновал, но не могу сказать, что с тех пор проводил все свободное время воображая, каково было бы стать ее бойфрендом. (Пару минуток, возможно, но не больше.) И, как бы ни заманчиво было разбирать детально это новое открытие, мне пора пробудить в себе геймера и испробовать план с раскадровками на этих отвратительных экзаменах.

Когда я вижу Карли у ее шкафчика, все мои безумные мысли вылетают в окно, потому что она совершенно, на сто процентов такая же, как обычно, и ни слова не упоминает о вчерашнем клевке в щеку. Наверное, это хорошо, хотя из-за ее невозмутимости я начинаю гадать, невозмутимость не вообразил ли я все это.

– Утром мне написала Аманда, – говорит Карли. – Она страшно волнуется из-за сегодняшнего теста. Я так рада, что она оказалась в городе во время нашего мозгового штурма!

– Я не визуал в обучении, как ты, – говорит мне Умберто. – Но все равно думаю, что от идеи с раскадровками будет прок.

На Мэтте его счастливая футболка с тигром Тони, которую он всегда надевает, когда хочет, чтобы что-то получилось ЗДОР-Р-РОВО! Не знаю, насколько здорово будет проходить эти тесты, но буду счастлив сдать их хоть с грехом пополам.

Директор Деметри не приходит наблюдать за процессом. Мисс Мак-Коддл улыбается и говорит, чтобы мы как следует постарались.

Карли поворачивается на стуле, чтобы пожелать мне удачи, но я могу думать лишь о том поцелуе. Отгоняю навязчивые мысли и раскрываю конверт, как только мисс МакКоддл дает команду.

Первое эссе – это письмо в редакцию газеты с жалобой на опасную круговую развязку на шоссе. Воображаю себе картинки, которые сделал бы мой отец, если бы это было нужно для