Заряд представлял собой водный дрон, с возможностью погружения на глубину до нескольких десятков метров. Эдакий «Посейдон» в миниатюре. А не знал, что наши успели разработать такие штуковины. Впрочем, и не особо интересовался этой темой — хватало своих ограничений по секретности.

Почему его не запустили по реке — вопрос риторический. Может, запаса хода не хватало. А, может, пробовали и результат был как с воздушными дронами и ракетами.

Следуя инструкции, я активировал систему, ввёл необходимые данные. Потом мы втроём оттащили его к берегу.

Вода в озере была кристально прозрачной. Камешки на дне выглядели так ярко и глянцево, словно были фальшивыми. Мне вспомнились разные предметы для ванных комнат, популярные десяток лет назад — разные ракушки, залитые прозрачной эпоксидной смолой, на дне мыльниц и подставок для ёршиков.

Аккуратно, стараясь, чтобы днище заряда не задело дно, мы отнесли его туда, где было поглубже. Хорошо, что тактические ботинки и штаны «ратника» хорошо держали воду — намокнуть мы не успели. Но зато успели почувствовать, что вода тут неожиданно тёплая.

— Что замерли? — спросил я, глядя как Тревор и Ваня наблюдают за дроном, который включил водомёт, — обратно, быстро!

— Ребят, если что — мне было приятно совершить это путешествие с вами, — тихо сказал Тревор.

— Ты к чему? — спросил я, не останавливаясь. То, что вода была тёплой, мне совсем не понравилось. Счётчики радиации мы с собой не взяли.

— Сейчас самый тонкий момент, — сказал Тревор, — скоро мы узнаем, насколько ваше командование осталось людьми.

Ваня посмотрел на меня.

— Верно, — кивнул я, ответив на взгляд старлея, — ты это понимал, и всё равно пошёл с нами?

— Понимаешь, какое дело… — вздохнул Тревор, — я действительно верю, что эта пакость может нас уничтожить. Так что выбор не так велик — или сделать что-то, или оставаться пассивным наблюдателем. Я предпочитаю первое. Даже зная, что риск для жизни очень большой. Я хоть и бессемейный сам — у меня родители живы. Уцелели в гражданскую, я их в Мексике прятал. И вот теперь, пережив всё это… я не хочу им такого конца. И ради этого готов был рискнуть.

Мы вернулись на берег. Я активировал приборную панель на квадрике и взглянул на таймер. Ч -5ч48 мин.

— Похоже, нам всё-таки дали время на отход, — сказал я.

— Или с дроном случилось то, что происходило с остальной техникой. И наши усилия напрасны.

— Я не понимаю, почему не оставить заряд прямо тут, на берегу, — вмешался Иван, — всяко надёжнее.

— Думаю, это ничем не лучше, если давать нам время на отход, — ответил я, — с зарядом тоже может случиться всё что угодно в наше отсутствие.

— И то верно, — кивнул Ваня.

— Ну что? Стартуем? — спросил Тревор, — я бы не стал мешкать. Будет обидно, если мы не успеем убраться на достаточное расстояние.

— Стартуем, — кивнул я, после чего надел шлем и активировал квадрик. Автоматически бросил взгляд на индикатор заряда батареи. Удивительно, но энергии оставалось ещё больше половины.

Когда до времени Ч оставалось пятнадцать минут, я выбрал ближайший утёс и знаком указал Тревору следовать за нами. Утёс был расположен так, что, по задумке, должен был создать дополнительную защиту от взрывной волны.

И тут нас ждал сюрприз. Под утёсом обнаружился широкий квадратный тоннель, уходящий куда-то вглубь скального массива.

Я остановился возле него, под массивным бетонным навесом, но внутрь не заезжал. Только посветил фонариком. Там, метрах в тридцати от входа, виднелись массивные металлические ворота. Вероятно, герметичные, судя по усиленным швам. Они были приоткрыты.

— Вот те раз, — сказал Ваня, снимая шлем.

— Не самое удачное место для того, чтобы переждать взрыв, — прокомментировал Тревор, подъехав к нам.

— Почему? — спросил я.

— Серёг. Ты помнишь, с чего это всё началось? Тут, вокруг? Тебе же всё рассказали? — он сделал упор на слове «всё».

— Помню, — ответил я, вздохнув, — ты прав. Но рыпаться уже не будем. Думаю, инженеры не зря эту скалу выбрали, значит, она укреплена. В том числе с расчётом на возможную ядерную атаку.

— Не нравится мне здесь… — вздохнул Ваня, глядя на приоткрытые створки ворот.

— Так, квадрики выключили, быстро! — спохватился я, глядя на таймер, — лучше даже клеммы снять!

Тревор кивнул, быстро снял кожух над батареей и выдернул одну из клемм. Хорошо хоть конструкция позволяла это сделать оперативно и без танцев с бубнами. Я повторил его манипуляции.

И ровно через секунду после того, как я отсоединил контакт — рвануло.

Возможно, виновата инфразвуковая волна, но первое, что я почувствовал — это тошнота и смертная тоска. Потом были толчки под ногами. Лишь затем я обратил внимание, насколько светло стало вокруг, будто мы оказались посреди знойной пустыни, чьё яркое солнце отменило медленное багряное умирание заката.

Потом сияние стало быстро угасать. На какое-то время даже стало тихо.

— Что, ложиться будем? — нервно спросил Ваня, облизнув губы.

— Нет смысла, — ответил Тревор, — мы в низине и защищены скалой.

В это время послышался нарастающий гул, и спустя пару секунд нас накрыла ударная волна.

Сверху посыпалась каменная крошка и какие-то ошмётки. К счастью, нас защищал навес.

Я ждал окончания порывов ветра, надеясь, что неприятное щемящее чувство в груди пройдёт. Но оно только нарастало.

Поначалу я не придал этому особого значения. Всё-таки ядерный взрыв — мало ли у кого какая психологическая реакция на такое событие. Но это продолжало расти даже тогда, когда стихли порывы взрывной волны.

Меня тошнило. Мне было страшно и больно. Настолько, что окружающий мир стал плоским, нереальным, как на экране. Я словно глядел на себя со стороны.

Не в силах стоять на ногах, я рухнул на колени. Тактическая защита сработала — но всё равно суставы отдались болью. И эта моя, родная боль немного меня отрезвила.

— Серёг? Ты в норме? — спросил Тревор, опускаясь рядом.

Я не ответил. Только закрыл глаза. Ощутив собственную боль, я вдруг понял, что нечто, накрывшее меня — не принадлежит мне. Оно не моё. И я стал в него всматриваться.

Понял, что пространство вокруг меня, ещё недавно казавшееся моему «шестому чувству» совершенно необитаемым, кишит жизнью.

Я чувствовал странных созданий, населяющих эти долины, которые больше не принадлежали Земле. Я мог смотреть их глазами, чувствовать их боль…

И осознание этого спасло меня. Привычным усилием, я разорвал связь. Глубоко вздохнул, снова ощущая себя человеком.

— Да… да, теперь всё в порядке, — ответил я, — что-то повело немного.

Тревор странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Только кивнул и снова полез к батарее своего