а я молилась, чтобы Тиммион услышал его и пришел на помощь. Хотя бы отпугнул своим появлением!

Раздался звон стекла и грохот чего-то тяжелого от удара об пол. Я выскочила из-под одеяла и, схватившись за ручку двери, потянула ее на себя. Мной двигал леденящий кровь ужас, я не знала, что делаю, и боялась, что задвижка не выдержит. Будто моих сил хватило бы на то, чтобы удержать дверь, если пьяный мужик решит ее выбить.

ГЛАВА 10

Следом за звоном стекла послышались попытки мужика влезть в дом через окно. “Гость” пыхтел, матерился, но вскоре раздался глухой “шмяк”, и все стихло. Но не надолго. Шаркающие шаги раздались совсем рядом, прямо за стеной, и я еще сильнее стиснула пальцы на дверной ручке.

– Золото забрала и подохла, негодная!

Вздрогнула от страха. Кричал мужик прямо за дверью, и я, чтобы не услышал меня, затаила дыхание.

Скрипнула одна из ступеней лестницы – пятая снизу, как я помню, громко скрипела. Я выдохнула, привалившись лбом к двери. В прикроватной тумбочке в спальне лежал мешочек с деньгами, которые Тиммион дал мне на покупку продуктов, и там же рядом с ними россыпью лежали и мои деньги, честно заработанные. Если пьяница заберет их, то даже не знаю, как оправдываться перед соседом.

Долгое время все было тихо, я уже решила, что мужик заснул где-нибудь на втором этаже, но тишину нарушил шорох, и вскоре снова скрипнула ступенька. Через несколько мгновений жуткий скрип диванных ножек отозвался в ушах болью, лязгнул засов, и дверь со всей силы громыхнула об стену. Я не слышала, что мужик закрыл дверь за собой, поэтому подождала еще какое-то время прежде, чем решиться выйти и проверить.

Онемевшими пальцами осторожно сдвинула засов и приоткрыла дверь, выглядывая из бани одним глазком. В лунном свете, озаряющем гостиную, отчетливо виднелись грязные следы огромных ботинок. Следы тянулись от входа до лестницы и обратно, значит, вор ушел.

Быстро выскочила из бани, подбежала к входной двери и заперла ее. Диван не стала пододвигать снова, он от вторжения вообще никак не спас. Вернула его на место, к камину, благо, весил он не слишком много, иначе бы спину надорвала уже.

Долгое время сидела в кресле, приходя в себя. Когда дыхание выровнялось, а сердце перестало так бешено биться, забрала из бани фонарь, матрас и одеяло. В спальню подниматься не хотелось лишь из-за того, что боялась увидеть, что деньги украли. Но спать в бане смысла не видела, вряд ли вор вернется снова.

По лестнице поднималась, внимательно всматриваясь в следы. Они тянулись до другой лестницы, что вела на чердак, и где я еще ни разу не была. Все как-то руки не доходили. Сейчас же бросила ношу на постель, держа в одной руке фонарь, открыла ящик тумбочки и с облегчением увидела блеснувшее золото и серебро. Мои деньги были на месте, как и мешочек Тиммиона.

Взгляд вновь вернулся к следам, ведущим на чердак. Скривилась, осознавая, что хоть теперь и не терпится увидеть, что там хранится, в темноте туда не пойду. Я вообще всегда боялась темноты, и никакой масляный фонарь не спасает положения, слишком мало от него света. Как только заработаю денег, куплю не новые платья, а нормальное освещение у артефакторов!

Со вздохом вернулась к кровати, поправила матрас и постельное белье, забралась под одеяло и попробовала заснуть. Но не тут-то было. Я прислушивалась к каждому шороху, к разлетающимся от сквозняка чертежам, которые все еще валялись на полу в гостиной. Выбитое стекло нужно будет чем-то заделать, но обращусь за помощью к Тиммиону, сама я смогу разве что забить его тканью.

Напрасно ждала, что сон в конце концов меня сморит. Темнота за окном стала рассеиваться, сменяясь сумрачным рассветом. С последней погасшей звездой облака подсветились золотом первых солнечных лучей, и, увидев это, я вылезла из постели. Чертыхаясь, отправилась на кухню, готовить завтрак для себя и Тиммиона. Он пережитого ночью стресса есть хотелось просто жуть как.

Машинально растопила печь, завела тесто на блины, а чуть позже на раскалившуюся сковороду бросила несколько колбасок. Когда блинчики были готовы, пожарила яичницу, намазала хлеб мягким сыром и поставила на плиту чайник. Выложила завтрак на тарелки и села на подоконник ждать, когда кузнец выйдет на улицу.

Ждать пришлось недолго. Уже через несколько минут сонный и растрепанный Тиммион в одном халате спустился по лестнице, направляясь в баню. Через пару минут вышел из нее с влажными волосами, умывшись. С прищуром взглянул на ясное небо, расслабленно потянулся и едва не подпрыгнул от испуга, когда я крикнула:

– Доброе утро!

Мужчина взглянул на меня, потом на часы, висящие на стене за его спиной, и недовольным голосом спросил:

– Ты еще не ложилась, или уже встала?

– Уже встала,. и, кстати, завтрак тоже готов. Поедим сегодня у меня?

– Как хочешь, – сосед пожал плечами, но улыбка тронула его губы.

Я спрыгнула с подоконника на кухню, раздумывая, как бы так сказать Тиммиону о ночном происшествии. То, что он ничего не слышал, было ясно как белый день. Ни за что не поверю, что такой мужчина, как мой сосед, оставил бы девушку в беде, испугавшись пьяного бугая. Может, и не бугая вовсе, но судя по размеру ботинок ночного гостя, он был тем еще шкафом.

– Что с твоим окном? Осколки тут еще… Что произошло? – спрашивал Тиммион из гостиной.

– После завтрака все расскажу, – я сунула в рот колбаску, закусывая хлебом. Пока ем, придумаю, как попросить застеклить окно подешевле, а еще сходить со мной на чердак. Все-таки даже днем мне было страшно туда идти, окон наверху не было.

Мужчина во время завтрака все время косился по сторонам. То в сторону гостиной взглянет, то подозрительно – на меня.

– Ко мне ночью залез грабитель, – не выдержала я, отставляя чашку с чаем. – Я в окно услышала разговоры со стороны таверны, в ночной тишине их было хорошо слышно… Двое мужчин обсуждали что-то, что нужно забрать из дома ведьмы, и я правильно