подумала, что из моего. Ну, Карлу же считали ведьмой? Так вот, я спряталась в бане…

Я рассказала Тиммиону в подробностях события прошедшей ночи. Мужчина слушал, открыв рот.

– Никогда раньше я не спал с ушными затычками, а вчера так устал, что боялся, что посторонний шум меня разбудит, и я не смогу заснуть снова. Если бы я только слышал!

– Все в порядке, он ничего почти не сломал, но что-то забрал, если нашел. Но что – я не знаю. Ты обратил внимание на следы от подошв на полу?

– Нет… Хотя, если честно, я решил, что у тебя были гости. Аррель, например.

– Среди ночи?

– Ну…

Я закатила глаза, протяжно вздохнув.

– Мне нужна твоя помощь с окном, нельзя оставлять его вот так. И еще я хочу попросить тебя сходить со мной на чердак. Тот, кто вчера приходил, искал что-то наверху.

– А что там хранится?

– Я не знаю. Думала, что хлам всякий, как это обычно бывает в домах.

– Обычно? – нахмурился Тиммион. – Насколько я знаю, на чердаках обустраивают жилые летние комнаты.

– Без окон?

– Твоя правда, у Карлы вряд ли там была еще одна жилая комната.

– Пойдем проверим, – я вылезла из-за стола и первая двинулась к лестнице.

Тиммион поднялся за мной в спальню, а вот на чердак забрался первым. Мне оставалось всего несколько ступеней, как я увидела в люке его лицо. Мужчина смотрел на меня слегка шокировано, тыча пальцем за свою спину.

– Что там? – я заторопилась. – Что там такое? О, господи!

Я застыла наверху лестницы. Взгляд метался от пентаграммы на полу, посыпанной то ли солью, то ли чем-то похожим на нее, на развешанные под потолком пучки трав. И даже если не обращать внимание на огромное количество бутыльков и склянок на полках, можно было понять – о Карле ходили не просто слухи.

– Ты же говорил, что хорошо знаешь Карлу?

– Видимо, недостаточно хорошо, – гулко сглотнул Тиммион.

Мужчина опустился на корточки перед пентаграммой и дотронулся пальцем до соли.

– Это сода, – заключил он, принюхавшись. – В ведьминском круге сода используется для перемещения живого существа в другой мир… Будь это соль, все выглядело бы куда невиннее.

– Как это – перемещения? – тихо спросила, во все глаза уставившись на пентаграмму. Могу ли я?.. Да нет, конечно, не могу.

– Я не был на похоронах Карлы, меня в то время вообще в городе не было. Когда вернулся, то спрашивал у тех, кто знал Карлу, где ее похоронили. Никто не знал точное место захоронения, все лишь болтали о том, что госпожу Дэвнер обнаружили мертвой на диване. А мальчишка Ивона, Джейми, говорил, что видел, как двое высоких мужчин в синих балахонах выносили тело из дома. Причем делали это среди дня, в то время, когда их могли видеть как можно больше людей. Смотри, – Тиммион указал на красное пятно в центре ведьмовского круга. – Это кровь. Карла не успела умереть. Скорее всего, она чувствовала скорую кончину и просто ушла в другой мир.

– Я думала… – я запнулась, качнув головой. Едва не сказала: “Я думала, что Создатель переносит души умирающих”.

– Что?

– Да так, ничего особенного. Но что тот пьяница искал здесь?

– Зелье какое-нибудь, за которое заплатил, но не получил. Я удивлен, что он тут все не разнес, честный алкоголик попался. Так, Анна, от всего этого необходимо избавиться. Здесь могут быть как лекарства, так и яды, и не приведи Создатель, ты разобьешь какой-нибудь не тот бутылек и вдохнешь пары.

– Ты многое знаешь о ведьмах?

– Достаточно много. В академии все шесть курсов включали в себя изучение как магической материи мира, так и природной. Последняя как раз и относится к ведьмовству.

– Ты в академии на кузнеца учился?

Тиммион растерянно глянул на меня, но тут же, запинаясь, проговорил:

– Нет, что ты, конечно же, нет. Кузнецом я стал по воле сердца… неважно. Важно то, что все это надо как можно скорее отсюда убрать.

– И желательно незаметно для соседей, – подсказала я.

– Я приду ночью. Сейчас мне нужно отвести лошадь в конюшню, чтобы ее накормили, а ночью приведу кэб сюда, и мы погрузим все, что необходимо выбросить, – Тиммион обвел взглядом чердак. – Наверное, нам придется увозить все не за один раз. Я принесу тебе коробки, займись упаковкой, ладно? Только молю тебя, очень осторожно! Если что-то разобьется, немедленно покинь дом и беги ко мне. Поняла?

Я закивала. Тиммион поспешил к себе, а я осталась на чердаке.

Двинулась вдоль стеллажей, рассматривая крошечные пузырьки с разноцветной жидкостью. Каждый такой пузырек был запечатан деревянной пробкой, а к ней была привязана тонкая бечевка с картонными прямоугольниками. Я читала названия зелий, и с каждой секундой мои глаза становились все больше. Карла хранила на своем чердаке зелья от бессонницы, для потенции, от родовых болей, от простуды и еще от кучи различных заболеваний. Но пузырьки с зеленой и черной жидкостью никак не были подписаны. На этих бутыльках черной и красной краской были нарисованы черепа с рогами.

Я невольно стала высматривать в углах котел и метлу. А когда обнаружила небольшого размера котел, нервно расхохоталась. Метлы нигде не было видно: или улетела, или ее и не было. Ну, или Карла забрала ее с собой.

Заглянула в котел, задержав дыхание на случай, если в нем остались какие-то пары зелий. Но металл был выскоблен до блеска, и ни капли жидкости в нем не оказалось. Снова повернулась к стеллажам, прикидывая, с чего начать упаковывать их содержимое.

– Десять коробок хватит, – послышалось с лестницы, а следом Тиммион забросил на чердак толстую кипу картона. – Мне нужно бежать, доделывать полки. Обед принесешь, или я могу прийти сам?

– Можешь приходить, – отмахнулась я. Тиммион совсем не мешал, да и мне самой как-то не хотелось есть в одиночестве.

– Тогда встретимся за обедом! – донеслось уже из гостиной, и послышался хлопок двери.

Я вытащила одну из коробок, но сложить ее не получилось. Мне пришлось долго повозиться, прежде чем поняла, как