– Вы, кажется, расспрашиваете меня? – резко бросилвождь.

Пока они шли, мысли Гордона были заняты этой интермедией.Она внушала надежду, что его смутная схема может принести удачу. Но нужно бытькрайне осторожным! Гордон с дрожью понял, что идет по самому краю пропасти.

Личные покои Шорр Кана были столь же непритязательны, как иего кабинет. Несколько жестких стульев, голый пол, в соседней комнате неудобнаяна вид койка.

Дерк Ундис остался за дверью. Когда Гордон огляделся,насмешливая улыбка Шорр Кана вернулась.

– Жалкое логово для повелителя Облака, да? – сказалон. – Но на подданных это производит должное впечатление. Видите ли, янастроил их на войну с Империей, постоянно подчеркивая бедность наших миров,трудности нашей жизни. Я не имею права окружать себя комфортом. Он указалГордону на стул и сел сам.

– Все-таки невероятно! Говорить с пришельцем издалекого прошлого. Каков же он был, ваш век, когда никто еще не покидалмаленькой Земли? Гордон пожал плечами.

– По существу, разницы мало. Те же войны и конфликты.Люди не очень меняются. Вождь Лиги понимающе кивнул:

– Толпа всегда остается толпой. Несколько миллионовчеловек, схватившихся врукопашную на вашей старой планете, или тысячи звездныхмиров, идущих друг на друга в современной Галактике… Одно и то же. Вы нравитесьмне, Джон Гордон. Вы умны и отважны. Так как вы умны, то поймете, что я непозволю преходящим эмоциям повлиять на меня в вашу пользу. Но вот мои интересына меня влияют, и довольно сильно. Я думаю, что мы пригодимся другдругу. – Он подался вперед. – Что вы самозванец, никому, кроме меня,не известно. И следовательно, несущественно. Для Галактики вы – Зарт Арн. Ипосле победы Облака я могу использовать вас точно так же, как надеялсяиспользовать настоящего Зарт Арна.

Именно на это Джон Гордон и надеялся. Однако изобразилнедоверчивое изумление.

– То есть вы хотите сделать меня номинальным правителемГалактики?

– Почему бы нет? – возразил его собеседник. –Как Зарт Арн, наследный принц Империи, вы сможете успокаивать волнение послетого, как она будет завоевана. Конечно, реальная власть сохранится за мной, какя и говорил. – Он прибавил откровенно:

– В сущности, вы для меня даже более удобный партнер,чем настоящий Зарт Арн. Он мог начать мне мешать. Но у вас нет врожденнойлояльности к Империи, и я не сомневаюсь, что вы будете поддерживать меня изчистого интереса.

Гордон ощутил вспышку торжества. Как и было задумано,диктатор видел в нем лишь бессовестного, честолюбивого авантюриста.

– У вас будет все, что пожелаете! – повысил голосШорр Кан. – Какие головокружительные перспективы! Богатство, власть,роскошь, всеобщее преклонение! А рядом жена – прекрасная принцесса Лианна!.

Гордон изобразил ошеломленное, восхищенное недоумение.

– Я – император Галактики? Я, Джон Гордон? И вдругсобственный хитроумный замысел показался Гордону нелепым. Голос искушения сновазашептал в его уши. Ради чего притворяться? Ведь то, о чем говорит Шорр Кан,вполне реально! Он станет, пусть номинально, верховным владыкой Галактики, совсеми ее миллионами звезд и планет! Он, Джон Гордон из Нью-Йорка! И главное –Лианна всегда будет с ним.

Единственное, что требуется, – присоединиться к ШоррКану и перейти на сторону Облака. Но почему бы и нет? Разве он присягал наверность Империи? Почему не позаботиться о себе самом ради такой власти ироскоши, о какой не мечтал и какой не достигал никто за всю историючеловечества?

Джон Гордон боролся с искушением, сила которого усугубляласьего внезапностью. Он был потрясен, поняв, что ему всей душой хочется ухватитьсяза этот беспрецедентный шанс. Не пышность и не власть над Галактикой соблазнялиего. Он не так уж честолюбив, и, во всяком случае, реальная власть будетпринадлежать Шорр Кану. Но мысль о Лианне – вот что было головокружительно! Онбудет всегда с нею, жить с нею рядом…

Жить ложью! Вечно играть чужую роль, другого, помнить освоем предательстве и смотреть при этом в глаза любимой… Нет! Честь идостоинство – не пустые слова. Для Шорр Кана – возможно, но он не Шорр Кон.Шорр Кон зорко следил за ним.

– Вы, по-моему, растерялись, – сказалдиктатор. – Напрасно. Другой такой возможности не представится. Гордойсобрался с мыслями.

– Перед нами возникает множество затруднений. СекретРазрушителя, например. Шорр Кан задумчиво кивнул.

– Это самая большая проблема. А я так надеялсязаполучить его вместе с Зарт Арном! – Он пожал плечами. – Ну, тут ужничего не поделаешь. В конце концов обойдемся без Разрушителя. Корбуло сумеетпомешать Джал Арну его применить.

– То есть убить Джал Арна, как он убил Арн Аббаса?

Облачник кивнул.

– Корбуло сделает это накануне нашего выступления. Апотом будет назначен одним из регентов при сыне Джала. Тогда станет еще легчепарализовать оборону Империи.

Гордон понял, что неудача Шорр Кана в получении секретаРазрушителя не остановит надвигающейся атаки Облака.

– Это ваши дела, – твердо заявил он. – Ядумаю о своих. Вы хотите сделать меня императором. Но без Разрушителя ваша Лигаменя не примет. Шорр Кан нахмурился.

– Не понимаю.

– Облачники, как и все прочие, считают меня ЗартАркам, – объяснил Гордон. – Они спросят: «Раз он с нами, почему не делитсятайной?»

– Проклятье! – выругался диктатор. – Этотчертов Разрушитель мешает нам на каждом шагу.

– Кстати, что он такое? – спросил Гордон. – Явынужден притворяться знатоком, не имея о нем ни малейшего представления!

– И никто не имеет, – помедлив, ответил ШоррКан. – Есть легенда. Две тысячи лет назад пришельцы из Магеллановыхоблаков вторглись в Галактику. Захватили несколько планетных систем иготовились расширить свои завоевания. Но великий император Бренн Бир – он жезнаменитый ученый – ударил по ним каким-то страшным оружием. Предание гласит,что он уничтожил не только магелланийцев, но и оккупированные ими системы. Дачто там – вся Галактика была под угрозой! Оружие, которым воспользовался БрониБир, называют Разрушителем, о нем, к сожалению никто толком ничего не знает.Тайна его известна только членам королевского дома Империи, но память о немживет в Галактике и поныне.

– Есть путь, чтобы узнать эту тайну, – заметилГордон.

Шорр Кан удивился.

– Как? Джал Арн – единственный посвященный, а он вненашей досягаемости.