– Вроде того, – кивнул Иврос. – А при чем здесь окулус?

– А окулус, мой друг, – она перешагнула через громадный выпирающий из земли корень, – это тот, кто стоит отдельно в магической иерархии. Окулус – особая разновидность колдуна. При определенных условиях он способен входить в транс настолько глубоко, что становится частью тех энергий, с которыми сливается. Он как бы видит чары «изнутри». Таких чародеев обычно недолюбливают. Им не доверяют собственные собратья-маги. Потому что окулус за считаные часы способен постичь то, на что простому адепту понадобятся десятилетия.

– Никто не любит выскочек, – согласился оборотень.

– Так вот. – Она остановилась. Уперлась рукой в трухлявый столб. Хищно улыбнулась озадаченному Ивросу: – Окулус – это я.

Оборотень одарил ее взглядом, выражающим полнейшее недоумение. Только и всего.

– Ты же сказала, что ты – заклинательница, но формально – чудотворица, – сдался он. – Гвинейн. Ты недоговариваешь.

– Всю жизнь этим занимаюсь. – Она вздохнула. Весьма честно на сей раз.

Ей показалось, что она зря вообще начала этот разговор. И изложить план по упокоению Пастыря Проклятых стоило как-то попроще.

Адептка пошла вперед. Оборотень двинулся следом.

– Я тебя чем-то расстроил? – на всякий случай уточнил мужчина.

– Меня многое расстраивает, но пока что ты в число моих печалей не входишь. – Она усмехнулась.

Вновь вполне искренне. Иврос Норлан ей даже нравился. Прямолинейный и честный человек, если ее не обманывает чутье.

– Так что там с окулусом? – напомнил оборотень.

– Окулус может…

Она на миг сжала губы.

– Я могу войти в транс достаточно глубоко, чтобы взаимодействовать с твоей неупокоенной матушкой на одном уровне. Смогу дать отпор и оборвать связь с этим миром. Но для этого мне нужен ты. Во-первых, отвлечь ее внимание, чтобы я успела войти в транс. В прошлый раз я была слишком занята сражением и нападением мертвецов. Во-вторых, чтобы донести до нее, что она больше не привязана к Нордвуду. У Нордвуда есть ты. Ты готов принять ее бремя. И она свободна.

– А я готов принять ее бремя? – Мужчина выразительно приподнял бровь.

– Да.

Иврос промолчал. Спорить с ней не представлялось разумным.

Сырой и темный лес вокруг отзывался мягкими шорохами на их торопливые шаги. Поскрипывали ветки на ветру. Дождь перестал накрапывать, уступив место промозглому туману. Он висел молочной взвесью, недостаточно густой, чтобы полностью дезориентировать путников, но отдаленные деревья уже скрывались за пеленой. Впрочем, ни Гвин, ни Ивросу туман не мешал. Оборотень прекрасно ориентировался на просторах Нордвуда. Адептка же полностью была в нем уверена. Равно как и в том, что нежить к ним пока не приблизится, раз он рядом с ней.

– Так что я должен буду делать? – задал оборотень вполне закономерный вопрос. И затем прибавил: – И что будешь в это время делать ты?

– Я попробую с ней поговорить. – Гвин пожала плечами. – Иногда это помогает. Но в случае сражения ты обернешься медведем и будешь меня защищать от мертвецов и своей матери. А я войду в глубокий транс и постараюсь отправить ее к праотцам. Но это силовой вариант. Для этого нам понадобятся огонь и немного твоей крови. А еще мой топор, конечно.

Она положила руку на предмет у пояса.

– Никогда прежде не видел человека, который мечу предпочел топор. Это какое-то зачарованное оружие? – уточнил мужчина.

– На нем особые руны, – адептка кивнула. – Сломать его нельзя. Но он может разрушить что угодно. Если его правильно применить, конечно. – Она усмехнулась. – И на топоре рунические заклятия располагать удобнее, чем на лезвии меча.

– У меня вообще нет оружия, – заметил Иврос.

– Оно тебе не нужно. У тебя есть твоя кровь.

Гвин хотела поговорить с ним о его корнях, но потеряла мысль. Они вышли на опушку. Дальше расстилалось заросшее сухостоем поле, густо залитое молочным туманом. Вдалеке мрачной горой чернели руины Архейма на холме.

Адептка остановилась. Прислушалась.

– В чем дело? – Иврос обернулся к ней. – Что-то не так?

Все не так.

Гвин на миг зажмурилась. Тряхнула головой. Она живо представила эту милую прогулку сквозь поле, кишащее голодными мертвецами. Лучше уж гулять по кладбищу. Там хотя бы знаешь, откуда могут вылезти нежелательные компаньоны.

– Я бы хотела, чтобы ты обернулся медведем и подвез меня на спине. – Она хмыкнула.

Иврос часто заморгал. Пытался понять по ее лицу, насколько она серьезна.

Гвин похлопала его по плечу.

– Шутка, Ив. – Но эта шутка показалась ей весьма занятной идеей. – Пойдем.

Они двинулись в сторону руин. Иврос шел на шаг впереди, раздвигая руками высокие травы. Гвин старалась не отставать. И даже врезалась в его спину, когда он внезапно остановился спустя пару минут.

Оборотень повернулся и придержал женщину за плечи. В этот миг тройка воронов с карканьем пронеслась над их головами. Иврос нахмурился.

– Говорят, что мертвые кружат повсюду, но приблизиться пока не решаются, – прошептал мужчина. – Говорят, что она подняла всех.

Гвин сглотнула. По спине пробежал холодок.

Для битвы с армией умертвий недостаточно одного топора и одного оборотня.

– А где… она? – так же шепотом спросила адептка.

Иврос кивнул в сторону Архейма.

Они снова продолжили путь.

Туман вокруг сделался гуще и холоднее.

Гвин взяла спутника за рукав. Просто на всякий случай. Ей даже почудилось, что она слышит треск в траве тут и там. Стук костей друг о друга.

Иврос снял ее ладонь с рукава и взял за руку. Обернулся. Во взгляде читалось сомнение.

– Ты уверена, что нам нужно туда? – тихо осведомился он.

Адептка кивнула. Но чувство тревоги не отступило.

– Это все ее черная магия. Нагоняет жути, – ответила Гвин. Затем ободряюще улыбнулась. Больше для себя, чем для Ивроса. – Все будет хорошо.

Они не проронили ни слова до самого Архейма. Несмотря на все шорохи и постукивания вокруг. Никто не тронул их. Даже не показался на глаза. Но адептка безошибочно чувствовала присутствие неупокоенных мертвецов повсюду. От этого кожа покрывалась мурашками. Наверняка Иврос ощущал то же самое. Точно они шли сквозь одну большую могилу. Ветер разносил по округе отчетливый сладковатый дух гниющих останков.

Руины встретили их непроглядной мглой, что клубилась за аркой ворот.

– Может, факел смастерим? – предложил Иврос.

Гвин покачала головой.

– Огонь привлечет внимание, а не отпугнет. – Она повернулась к нему. – Но я сделаю так, что нас не увидят до самого дворца. Она, скорее всего, там. И нам нужно подобраться как можно ближе.

Пока присутствие сына Пастыря не давало умертвиям напасть. Но полагаться лишь на это Гвин не хотела. Она слишком хорошо знала главную особенность в поведении нежити – непредсказуемость. Поэтому адептка крепче сжала руку мужчины. Чуть склонила голову. Задышала