Лицо Гвин помрачнело. Она недолюбливала настолько глубокие формы транса, потому что на следующий день чувствовала себя хуже, чем после особо тяжелой попойки. Голова раскалывалась, руки тряслись, а любая еда просилась прочь. Но выбора особо не было. Прошло всего несколько часов после их первой встречи, а ведьма уже собрала маленькую армию. В следующую ночь может статься так, что эта армия пойдет в атаку. Гвин не хотелось гадать, против кого именно.

– Когда нужен медведь? – на всякий случай уточнил Иврос.

– Если полезут мертвецы. – Адептка закатила глаза и с неохотой добавила: – Или если ты вдруг решишь, что я не справляюсь.

– Хорошо.

А затем мужчина сделал то, чего она никак не ожидала. Протянул руку, убрал прядь волос с ее лица и с совершенно серьезным видом коротко произнес:

– Справишься.

Никаких шуток. Никаких колкостей.

– Готов?

– Да.

– Начинаем.

Бытует мнение, что подготовиться к нападению нежити нельзя. Все равно произойдет нечто неожиданное. Наверное, потому Гвин и не допускала долгих приготовлений. А еще искренне надеялась на весомый жизненный опыт: годы службы в Академии и еще больше подле отца во время его исследований. Главных правил она для себя выделила лишь два: действуй быстрее, чем оживший мертвец, и ни при каких обстоятельствах не дай себя укусить.

Адептка сосредоточилась на жарком пламени костра перед собой. Нырнула в состояние транса, поначалу неглубоко, чтобы не потерять связи с реальным миром. Но этого хватило, чтобы прикоснуться к струнам вокруг. Гвин разобрала отдельные потоки. Алые завихрения огня. Влажный сизый туман, что спускался с небес после дождя, – следы стихии воды. Рокотание камня под ногами – едва различимая песнь возмущенной земной тверди. Легкое дуновение, окрашенное зелеными и желтыми оттенками, – ласковые голоса духов воздуха, что изъявляли готовность посодействовать. В их числе был и сильф – старый знакомый Гвин. Несмотря на то что она вероломно пленила его, сильф шептал, что его братья готовы помочь с изгнанием тьмы из Нордвуда. Адептка могла черпать их силу, сколько ей будет нужно. Женщина с благодарностью наклонила голову и повернулась к спутнику.

О да. Она нисколько не сомневалась в том, что увидит своими опалесцирующими очами.

Энергии образовывали клубящиеся потоки вокруг Ивроса Норлана. Слепящие нити всех оттенков. Они обнимали его широкие плечи. Закручивались и ниспадали к ногам. Одни нити рассеивались возле него. Другие будто соединялись с чем-то еще за пределами ее зрения. И во всем этом угадывалась фигура. Громадный медведь, сотканный из разнообразных сил. На миг Гвин даже залюбовалась им. Но потом ее внимание привлекло нечто иное.

Едва различимые тени. Призраки. Отголоски. Мертвые образы почивших людей. Они маячили где-то совсем рядом. Тянули руки, но не могли коснуться Ивроса. Звали беззвучными голосами. Молили о помощи и проклинали. И все как один шептали имя. Ашада. Ночной кошмар, въевшийся в камни глубже, чем любая плесень.

Гвин зашептала заклятия громче. Опустилась чуть глубже. Ей даже пришлось отвернуться от Ивроса, чтобы не отвлекаться на яркое мерцание нитей вокруг него.

И тогда адептка отчетливо увидела ее. Черную беспорядочную паутину, что липкими нитями опутывала весь Архейм. Паутина питалась более мягкими и податливыми энергиями. Сосала из них силы. И расползалась прямо на глазах, захватывая большую часть поля. А центр этой грязной силы скрывался там, за зияющим черным провалом впереди. В месте, где некогда располагался вход в королевский дворец. Чернота клубилась и извивалась внутри живыми щупальцами. И та, что плела эту черноту, таилась в глубинах дворца. Там проклятие настолько крепко, что стоит зайти внутрь, и навеки потеряешься в его закоулках. Будешь бродить по старым коридорам внутри иллюзий до тех пор, пока ведьма не соизволит сожрать тебя. Но и тогда, скорее всего, ты не поймешь, что происходит.

Гвин даже почудилось, что это она уже бродит там, в бесконечных коридорах мрака, где время сломано, а материя осквернена черной магией.

Она ощутила солоноватый привкус во рту. Кровь Ивроса. Вернее, ее мягкий отголосок. Древняя сила возмущалась. Негодовала, что та, что должна была оберегать эти края, решила сгубить их.

Древняя сила. Старше, чем камни под ногами. Старше самих костей этой лесистой земли. Это она наполняла кровь мужчины мощью. Питала и будоражила. Чтобы кровь эта кипела. Чтобы смыла черную язву с прекрасного лица Нордвуда. Сделала Нордвуд мирной колыбелью старейших сил. Как должно.

Непрошеные мурашки побежали по коже.

Рыжая адептка протянула руку и дернула за черную нить что было силы.

Вибрация побежала по ней вглубь дворцовых руин.

Гвин отсчитала десять ударов сердца.

Рука ведьмы показалась в дверном проеме. Длинные мертвые пальцы схватились за косяк, лениво перебирая костяшками. Когти со скрежетом прошлись по камню.

Пастырь Проклятых выплыла во двор из мрака. Тьма клубилась вокруг нее, точно ядовитые испарения. Она поглощала свет костра и не давала ни единому отблеску упасть на тело своей госпожи.

Ведьма повернула голову в сторону Ивроса. Открыла рот. Длинный узкий язык скользнул меж острыми зубами, пробуя воздух.

– Мама? – раздался голос за спиной Гвин. Боль звучала в нем горьким лейтмотивом. – Мама, ты меня узнаешь?

В ответ неупокоенная ведьма зашипела. Так громко, что заложило уши. Зашипела зло и голодно. Та, что когда-то была ласковой матерью, бросилась на свое повзрослевшее дитя с чудовищной скоростью.

Трогательное семейное единение не состоялось.

Иврос замешкался на миг при виде обезумевшей и обезображенной матери.

Его появление не смутило и не успокоило ведьму, а лишь вывело из себя еще больше. Точно она узрела в лице сына соперника.

Мертвецы в городе услышали зов хозяйки. Они в едином порыве устремились к руинам на холме.

А Гвин перехватила рукоять топорика поудобнее и встретилась лицом к лицу с разъяренной ведьмой, преградив дорогу. Краем глаза она заметила, как энергия вокруг Ивроса начала сгущаться. Быстрее и быстрее окутывать его плотным коконом. Но налюбоваться зрелищем не успела.

Пастырь Проклятых атаковала яростно. Ее оскал напомнил Гвин безумную улыбку. Адептка увернулась от одного удара. Взмахнула топором в ответ на второй. Зачарованное лезвие ударило по руке мертвой ведьмы, но не отрубило когтистую конечность лишь потому, что ведьма успела отвести руку в сторону. Сталь прочертила глубокую борозду в чернеющей плоти. Нежить взвыла. Клацнула зубами у лица Гвин.

Ведьма двигалась быстро. Даже слишком быстро. Она крутилась вокруг, точно дразня. Острые когти мелькали в опасной близости. Гвин едва успевала отражать удары. Схватка длилась меньше минуты, но ей она казалась вечностью. Войти в транс она не могла при всем желании, дабы не пропустить ни одной атаки.

Адептка невольно задалась вопросом, чем, собственно,