приближается, окутывая меня запахом сигарет. Мне противно от одного его нахождения рядом, также тело охватывает закономерный страх.

— Вам идет красный, миссис Громов. Добавить красок? — я вздрагиваю от слов-напева итальянца — Знаешь, насколько быстро человек истекает кровью от пары разрезов вен?

Итальянец не прорезает мою кожу, но проводит острым кончиком клинка по моему запястью, выворачивая руку.

Облизываю сухие губы и говорю:

— В человеке четыре литра крови. Если порежешь неглубоко поперек — около двенадцать минут, вдоль — не больше восьми. Заденешь нервы, чтобы мои руки онемели и сокращай время в полтора раза.

На мою речь не обращают внимание, меня же она успокаивает.

— Я хочу, чтобы с твоих губы слетели другие слова.

— Где мой муж?

Итальянец улыбается, как Джокер, приближает лицо к моему. Отворачиваюсь, от чего мужчина получает удовольствие.

— Поверь, Николай Громов — последний, кто в состоянии тебе помочь.

Это не так. Он лжет. Точно лжет. Я уверена. Да. Это так. Но если…

— Он жив. — уверяю себя вслух.

— Код для отключения сигнализации на швартовке Острова Грома.

Итальянец хватает меня за шею. Только теперь замечаю перчатки на его руках. Он получит кровь, но не хочет испачкаться.

— Давай же, детка. Они тебе не родственники, не приятели. — осматривает мое лицо — Слышал, на свадьбе видели твои синяки на шее и запястьях. Это действительно брак по… — он давится смехом — большой любви, верно?

Я только сжимаю челюсть и гневно смотрю на итальянца.

— Код для пропуска на воду, — мягко, а затем настолько резко меняет интонацию, что волосы встают дыбом — сейчас же! Мы можем играться достаточно долго, но мои люди уже ждут, и ты же… моя умница… знаешь, сколько весит автомат. Они устанут и будут злее.

Второй похититель в моей жизни прав насчет много. На Острове Грома нет никого, за кого я бы действительно держалась, и я знаю этот чертов код. Код, который допустит, чтобы патруль принял катер или лодку за своих.

Я жадно глотаю воздух, когда на меня обрушивается ведро ледяной воды, сводящей конечности. Она не приводит мои мысли в порядок. Старание тела защитить себя наоборот заставляет сделать все, только бы наладить терморегуляцию.

— Как же я не люблю ждать! Но ты леди. Точнее, почти ею стала, благородной виконтессой. Так что в память об упущенной судьбе даю возможность выбрать игрушку самой. Если тебе холодно, всегда есть способ развести костер.

Берет обычную зажигалку, смотрит на меня сквозь пламя, но монстра застилает образ Острова.

На пути итальянцев будет Валентин, который растит братьев в одиночку и оплачивает лечебницу матери с альцгеймером. Он, словно папочка, показывает фотографии парнишек каждому, отвлекаясь от работы, за что Сергей делает выговоры.

Есть медсестра Наташа, недавно взявшая щенка из приюта и в тайне держащая его у дровяника. Дворняжка довольно милый, пусть и предпринимал попытки испортить мои дизайнерские туфли.

Ну и затворница Анна, которая нашла свою нерешительную взаимную любовь. Твою мать, она наверняка все еще девственница.

— Не засунуть ли твоим солдатам свои автоматы в разработанные итальянские задницы? — перехожу на язык этого монстра.

— О, не подбрасывай мне идей, дорогуша.

Я застываю, как и любое чувство опасности.

Он не итальянец. Если и знает язык, то либо плох в грамматике, либо я услышу акцент. Это отличная версия. Одна кровь не сделает тебя членом Коза Ностры, которая нередко отправляет солдат на службу на Сицилию. Об этом упоминала Анна.

Итак, либо это другая группировка, либо… чертова проверка.

Мне нужна стратегия поведения и идея, как не умереть от холода.

Можно сразу дать понять, что я раскусила их план. Хотя калечить себя, обыгрывать опаснейшие трюки ради проверки меня на верность… Ладно. На сколько могу судить, это стиль Николая и полное безумие.

И кровь на платье… как любая девушка я знаю, как выглядят действительно засохшие следы, и это не они. На меня пожалели кровь животных?

Мне нужно поиграть еще немного. Это будет хорошей опорой для встреч с Мартой, получения еще больше информации, которой… я отказывалась пользоваться даже после пары угроз. Мне станут действительно доверять.

Я официально самоубийца. Самоубийца, которая хочет домой.

И черт! Да как Николай мог так поступить?! — думая об этом на секунды сомневаюсь в актерском таланте окружающих.

— Шестеренки задвигались, птичка запоет? — приближает зажигалку к моему лицу, я инстинктивно пытаюсь максимально отстраниться — Мило.

Главному подают стул. Он садится, ставит локти на колени, кивает одному из “помощников”, который подходит ко мне и дает такую хлесткую пощечину, что покачивается стул, а мою голову отбрасывает в направлении удара. Вода на лице только усиливает боль. Я физически не могу сдержать вскрика.

Из глаз капает несколько слез, с волос — ледяная вода. Они смешиваются, так что я спокойна за конфиденциальность чувств.

У меня все больше сомнений.

— Стоило начать с прелюдий. — чмокает губами — Ближайшие поставки. Это не порты Бостона, Нью-Йорка или Тиндуфа. Мне нужны точки. — он берет крупную бумажную карту мира.

Перед глазами только начинает проясняться.

Я знаю всю эту информацию, знаю, сколько наличных в какую из ближайших “прачечных” доставят, чтобы переправить в банк МакГрат. Не детали координат, но портовые города и один взлетный амбар.

— Эту информацию действительно доверяют женам Глав? — дергаю головой, чтобы перекинуть тяжелые пряди с глаз — Я ничего не знаю кроме того, что Братва обокрала меня до пенса.

Не уверена, почему молчу. Из-за возможности проверки, желания сохранить бизнес семьи, жизней перевозчиков товара?

Щека все еще горит.

— Как тебе кажется, милая, сколько мы здесь?

Подходит снова с кинжалом. На этот раз итальянец берется за подол моего платья и разрезает, обнажая больше половины бедер.

— Больше, чем мне бы того хотелось.

— А я надеялся мы успеем прийти к взаимопониманию быстрее, чем за восемь минут.

Черт.

— Тебе бы не помешали курсы ораторского мастерства.

— Ммм… — ухмыляется, а затем проводит лезвием по внутренней стороне моих бедер.

Мужчина делает поверхностный, чувствительный порез. Я не могу видеть его целиком из-за фиксации корпуса, но часть полоски с выступающими бусинами крови…

Он хватает меня за раненое место, и я громко шиплю от боли и отвращения. Опирается на мое бедро, второй рукой на мою, поигрывая испачканным кончиком.

— Это уже не интересно, не так ли? И детка, ты вся дрожишь.

Я этого не замечаю.

Мужчина достает сигарету, ловко закуривает, выдыхает дым мне прямо в лицо. От неожиданности я начинаю кашлять, это смешит итальянца. Он стряхивает пепел на платье.

— Мне понравились твои ножки, так что давай поработаем над