создает драму. Она вздыхает и быстро садится по другую сторону барной стойки.

— На катере.

— Ты была в городе? — мое удивление скорее похоже на поздравление.

— Нет. Мы с Сергеем просто катались вокруг Острова, а затем остановились посреди другого залива.

— Ммм… — у меня даже появился аппетит — И там вас никто не слышал.

— Квин! Я тебя умоляю! — закрывает лицо.

— Хорошо-хорошо.

Беру Анну за руку, убирая от глаз. Я не самый тактильный человек, но гребанные Громовы…

— Итак. — подталкиваю.

Шатенке очень хочется со мной поделиться романтическими похождениями. Грустно, что только я могу это выслушать, ей бы понадобился кто-нибудь менее… субъективный. Николай часто вставляет колкость насчет своего друга или спрашивает у меня, что там происходит на фронте А+С. Я буффер этого любовного треугольника — единственное нормальное в моей жизни.

Пока мне рассказывают о неловких поцелуях, я ощущаю жжение между ног. Еще несколько лет назад я была девушкой, которая могла зайти в клуб, и парни падали перед ней, видели королеву со слишком большими деньгами. Не было ни одной женщины, которая бы мне ни завидовала. Богатство, внимание, харизма, красота. Знала себе цену… мне так казалось. Что я сделала не так, чтобы оказаться здесь?

— Квин?

— У меня просто болит голова. — потираю виски.

— Значит, брат сегодня в пролете.

Слабо улыбаюсь.

— Я тебя порчу, неженка.

После завтрака иду в кабинет Николая. Несмотря ни на что у меня есть работа, а в документах знакомое наименование “МакГрат”, когда дело доходит до транзакций через британский банк.

Без стука, но довольно медленно открываю двери. Муж сидит хмурый с рабочим телефоном в руке. Заметив меня, уголок его губ опасно приподнимается, но затем он снова уходит в разговор.

— Ia ne mogu postavit tebia na mesto Люция. Poka ia gotovlyu Вашингтон.

Пытаюсь понять из его русской речи что-то помимо имен.

Николай встает, обходит стол, чтобы поцеловать меня в макушку, продолжая слушать собеседника. Затем выходит из кабинета, произнося имя Павла.

Мои уроки языка пошли насмарку, но… Вашингтон. Что Братве нужно в столице? Часть бизнеса, которой я занимаюсь, не указывает на этот город.

Только сейчас смотрю на кабинет. Анна сказала, что Николай разнес его вчерашним вечером. Следы этого остались, но островок стола и кресел приведен в порядок.

Последнюю неделю я работала на угловом ответвлении стола Николая, не пытаясь раньше времени заглядывать в его документы. К тому же пока шло разбирательство с вором… пытаюсь отогнать образы и звуки выстрелов… у нас была одна цель.

Я передвигаюсь плавно, в то время, как в голове хаос. Что я делаю? Что хочу найти?

Блять. Он сам лезет ко мне в руки.

На темном мониторе Николая отображается ярусная карта Острова Грома, словно кто-то делал схему кругов Ада. Я делаю снимок, несколько шагов в сторону и тупо смотрю в телефон.

Нет. Решено. Я посчитала этого человека за зверя в первую же минуту встречи, нельзя себя обманывать.

— Ах…

Улыбаюсь, когда Николай прижимает к столу. Успеваю выставить руки перед собой. Глава способен двигаться бесшумно, но его точно не было в комнате, пока я делала снимок.

И вот. Передо мной то, что я говорила после отказа перед моим днем рождения. Теперь я приобрету еще одну функцию, ничего больше. Надеюсь.

— Я не хочу, чтобы после пары раз, смотря на меня, ты думал только об этом.

— Королева, я думал только об этом и до сегодняшней ночи.

— Это объясняет, почему работа так медленно продвигается.

Николай ухмыляется, целует, от чего начинают подрагивать колени. Это неестественно, неправильно.

— Мы с Фабио встречаемся через час, он сказал, Марта тебе напишет.

— Ты так спокоен насчет встречи с главой Коза Ностры Атлантик-Сити?

Мне показалось это странным еще вчера, но тогда Николай не планировал вести беседы.

— Пока есть возможность — мы прячем оружие во всех смыслах.

— Ты не похож на пацифиста.

Николай что-то печатает на клавиатуре, не садясь на стул, затем выключает монитор.

— Мы только узнаем друг друга. Я самый миролюбивый человек на свете.

Хищная улыбка выдает иронию.

— Почему твои люди почти не боятся Главу?

Он изгибает бровь, надевает пиджак, висящий на спинке кресла. Муж выглядит безумно сексуально, но я сдерживаю это чувство, точнее — предательский порыв.

— Когда дедушка заходил в офис никто не смел издать звука. — прикрываю глаза и сжимаю в руках край стола — Как позже и со мной. Думала, Главу, который совершает убийства у всех на глазах, должны избегать или читать о нем сказки, как о Бугимене.

— Мы дома, Квин. Неужели люди, живущие под одной крышей, должны боятся друг друга? Не думаю. Остров и есть большой дом. Ты видела, в клубах и погрузочных доках дело обстоит иначе. Там я держу контроль за счет устрашения. Здесь же… не буду уверять, но Фабио бы прикончил и Наташу, и пса, который испортил его брюки.

Это вызывает легкую улыбку.

Но муж прав. Обладая настолько большой властью, другие вели бы себя с подчиненными иначе.

— Хороший парень на Острове… большую часть времени. И суровый Глава вне него.

— Невозможно манипулировать страхом вечно. — глухо.

Смотрим друг другу в глаза.

— Да, но мой офис так и функционировал. Сотрудники боялись строчки в личном деле об увольнении из компании “МакГрат”. Для меня же превратить увольнение в черную метку не составляло труда.

Это было тяжело. Но чтобы вернуться в лондонский офис, я бы отдала…

— Попробуй на мне использовать метод пряника, а не только кнута, как делала всю жизнь с остальными.

Сглатываю, когда чувствую жар мужского тела.

Я бы отдала многое. Действительно многое.

Через час мы с итальянцами сидим в на нейтральной территории — во дворике французской кондитерской. Здесь никого помимо меня, Марты и без причины злобно усмехающихся мужей.

Марта хочет отойти покурить, составляю компанию. Ведем разговор на итальянском.

Произношу как можно скорее, пока что-то слабое внутри не заткнуло рот:

— У меня есть интересное фото.

— Отправь любое другое, а затем наложи на него нужное. Это легкий шифр.

— Если легкий, они точно поймут.

Уверена, мои сообщения проверяют. Задумываюсь, делаю затяжку тонких сигарет.

— Выложу фотографию с наложением в профиль, перед этим тебе пришлю оригинал с глупым вопросом о фильтре.

— Так что на нем?

— План дома. — не произношу “Остров Грома”, чтобы при совпадении Николай не вычленил эти слова.

Марта расплывается в улыбке, перекидывает длинные темные волосы назад. Затем кивает за спину, где в шести метрах от нас нарочито расслабленно сидят мужчины. Ловлю взгляд Николая, едва улыбаюсь, подбадривая в беседе с его