сюжеты этого мира начинали ее пугать. Тина понимала, как реагировать на агрессию, враждебность, презрение или равнодушие, но что делать с откровенной симпатией, еще не разобралась.

Она чувствовала себя беспомощной под усталым, но все равно теплым взглядом.

– Тоже мне беда, – проворчала Тина, стараясь скрыть смущение. – Разве это причина так небрежно относиться к своему здоровью?.. Ну чего смотришь, поднимайся.

Натан тяжело опирался на нее и с трудом встал на ноги.

Продолжая крепко удерживать его за предплечья, Тина тяжело вздохнула, чувствуя, как горячие ладони обняли ее локти.

– И куда тебя тащить? В спальню или в гостиную? – нахмурилась она.

Натан молча качнул головой вправо, делая выбор за нее.

В гостиной все так же негромко работал телевизор. Проигнорировав диван, Натан побрел за Тиной в сторону кухни и с интересом смотрел на мокрый бесформенный бумажный ком, из-за которого на столешнице уже образовалась приличная лужа.

– Что это?

– Каша, – Тина достала один пластиковый контейнер, а следом за ним второй. – И куриный суп. Я не знала, что ты любишь, поэтому взяла оба варианта еды для больного. Но все уже остыло…

Натан порывался разогреть самостоятельно, но встретил яростный отпор и вынужден был отступить.

– Все необходимое в нижнем левом ящике.

На чужой, незнакомой кухне Тина чувствовала себя неуверенно, но старалась этого не показывать. Натан предупредительно руководил ее действиями, подсказывая, что и где следует искать, раньше, чем она успевала задать вопрос.

– Тебе разве можно вот так бродить? – спросила Тина с сомнением, обернувшись к нему. – Кажется, больным положен постельный режим.

– Все хорошо, – быстро сказал он.

– Ты поэтому шатаешься?

На этот раз ответил Натан с задержкой.

– Голова немного кружится.

Тина позабыла о супе, разогревавшемся на плите, и подошла к нему, чтобы проверить температуру. Коснулась его лба ладонью. Натан предупредительно склонился, чтобы ей было удобно, и чуть не завалился вперед, опасно качнувшись.

– Ого, да ты горячий, как печка, – пробормотала она, скользнув ниже и на мгновение прижав ладонь к обжигающе горячей щеке. Тина собиралась отнять руку, пораженная температурой его тела, но Натан накрыл ее ладонь своей, крепче прижимая к коже, и прикрыл глаза.

– Ты прохладная.

– Ну… не могу этого отрицать. Рядом с тобой сейчас даже раскаленная плита будет казаться едва теплой, – растерянно призналась Тина. – Неплохо было бы проверить температуру…

Через несколько минут на обеденном столе уже стояли миски с кашей и супом, Тина разливала чай по чашкам, а Натан был насильно посажен за стол с градусником во рту.

Найдя банку с медом в одном из шкафчиков, Тина издала победный возглас и с подозрением обернулась к Натану.

– У тебя ведь нет аллергии на мед? Или чего-то в этом роде?

– Я могу есть всё что угодно, – неразборчиво признался он.

– О, я тоже, – доверительно сообщила Тина.

– Кроме острого, – уточнил Натан.

– Острое тоже могу, но это будет мучительно, невкусно и неприятно. Но могу.

Услышав тихий смешок, она обрадовалась, хотя при всем желании не смогла бы объяснить, почему.

Спохватившись, Тина проверила его температуру и ненадолго потеряла дар речи.

– И это Эйдан назвал «идет на поправку»? – возмутилась она. Градусник утверждал, что Натан сейчас горячий на сорок градусов, и Тина не видела причин этому не верить. – А ты? Как ты в таком состоянии вообще ходишь? Разве тебе не следует сейчас лежать при смерти и требовать нотариуса, чтобы написать завещание?

Натан хрипло хохотнул. Больной и обессиленный, он хуже контролировал эмоции и выглядел более живым, чем обычно.

– Теперь я верю, что ты давно не болела. Со мной всё в порядке, просто выпью жаропонижающее. Это всё моя вина. Утром я и правда чувствовал себя значительно лучше. Просто…

Они вместе посмотрели на фотографии, всё еще лежавшие на диване. Тина успела о них почти забыть, а сейчас злилась на сталкера с удвоенной силой.

– Нет, руки ему я точно поотрываю, – решила Тина.

– Кому? – спросил Натан, но не дождался ответа. Она пододвинула к нему обе миски и велела сначала поесть. – Ты не выглядела удивленной, когда заметила снимки. Что-то подобное случилось и с тобой?

Тина повела плечами, невольно отводя взгляд. Вцепившись в кружку и сгорбившись, с еще влажными волосами, в черной, слишком большой для нее футболке, она была похожа на нахохлившуюся ворону.

– Крис-Крис?

– Кажется, у меня появился сталкер. Неохотно призналась она. – Не совсем понимаю, какую цель он преследовал, отправляя тебе эти фотографии, но мне очень жаль, что из-за меня ты оказался во всё это втянут.

– И ты… так спокойно об этом говоришь? Преследование – это очень серьезно.

– А что такого? Ну да, это неприятно и даже мерзко, но для меня сталкер не опасен. Скорее, это я для него опасна.

– Кому-нибудь еще ты об этом рассказывала? – хмуро спросил Натан.

– Нет, конечно! Да и кому? Ханна потеряет сон, если узнает. А Несса и сама недавно была жертвой сталкера. Зачем ей об этом напоминать?

– То есть ты собиралась справляться со всем в одиночку?

– Нет же. Я хотела рассказать всё, когда ты поправишься, честное слово.

– Рассказать всё, когда я поправлюсь, – хмуро повторил Натан. – Но ты уверена, что не случилось бы чего-то еще, из-за чего ты решила бы немного отложить этот разговор?

Тина поникла. Натан злился, она чувствовала это и была уверена, что злится он на нее. Это… расстраивало.

– Я знаю, что ты сильная. – хрипло сказал Натан. – Но это не значит, что ты неуязвима, понимаешь? Нет ничего плохого в том, чтобы полагаться на нас. От этого ты не станешь слабее.

– Я понимаю. – Тина не могла поднять взгляд от столешницы.

– Тогда расскажи мне всё.

Быстро, с опаской посмотрев на Натана, Тина несмело начала свой рассказ с первого подарочного пакета, который обнаружила на ручке своей входной двери. О неуловимости ее преследователя. О его нервном срыве, разорванных подарках и записке. И о последних фотографиях, которые были сделаны на фестивале.

Натан слушал, не перебивая, рассеянно помешивал ложкой кашу, которую Тина подтолкнула к нему поближе.

– Еще в последнее время, кажется, у меня проснулась интуиция. Вчера, когда я была с Аароном и нас сфотографировали, я почувствовала что-то странное. Как будто чужой взгляд. И сегодня в трамвае случилось то же самое.

Только произнеся слова вслух, она вспомнила то, что знала уже очень давно.

– Чат с извращенцами! – Тина порывисто поднялась. Глаза ее горели. – Нужно узнать у сержанта, получилось ли поймать всех. Вдруг кому-то удалось скрыться, и теперь он мне мстит?

У извращенцев из чата уже имелся опыт в преследовании. А главное, у них были