Влад усмехнулся и принялся аккуратно перебинтовывать ногу. Его движения были быстрыми, но уверенными. Он даже ни разу не замедлил темп. Пальцы крепко держали бинт, аккуратно натягивая при переходе, будто бы он делает это уже не первую сотню раз.

Может, у него есть опыт — как у людей, которые часто сталкиваются с подобным?

Его уверенность и спокойные движения каким-то образом меня успокоили. Я не чувствовала нервозности, хотя должна была бы.

Не знаю, почему мне пришли такие мысли, но я вдруг осознала: это было... как-то правильно. Волков знал, что делает. И это ощущение надёжности немного расслабляло.

Главное, не думать о тёплых нежных пальцах, осторожно касающихся ноги.

Главное, не думать!

— Придётся пока походить вот так, – сказал мужчина, завязывая на щиколотке аккуратный бантик.

— А как я обуюсь?!

— Завтра что-нибудь придумаем. Скорее всего, заедем в аптеку за костылями. А сегодня, деточка, ты передвигаешься на мне.

Он поднял глаза и рассмеялся, а я снова увидела того самого весёлого и добродушного Влада, которого знала, и внутри всё волнительно сжалось.

17. Как стать непробиваемой скалой, не зная географии мужчины

– Ты мне так и не ответил, – напомнила я, откидываясь на подушку и на мгновение закрывая глаза.

Маш, в конце концов, возьми себя в руки! Ты же взрослый человек, а не нестабильный подросток с бушующими гормонами!

Влад аккуратно положил мою ногу на кровать и встал.

– Тётя Тамара мне как мать, – сказал он, улыбнувшись. – Заботится, опекает... воспитывает, когда надо. Ругалась только один раз, когда я пообещал вернуться к вечеру, а задержался в городе до утра. Телефон тогда сдох, и я не мог ей позвонить. Вернулся в Лапотку, и мало мне не показалось. Огрёб по самое не балуйся. Поэтому и сейчас она разозлилась – переживает. А вот про заговоры я не знал! Был сильно удивлён, как и ты. Но рад, что тебе помогло.

– А что насчёт солдатни? – не удержалась я, искренне радуясь, что наконец смогла переключиться на обычный разговор.

Влад посмотрел на меня совершенно невинными глазами и пожал плечами.

– Не знаю, — сказал он, — возможно, она имела в виду мою службу в армии.

В сердце тоненько и остро уколола обида.

Я нахмурилась, сложила руки на груди и обиженно отвернулась к окну. Понятно, что у Волкова есть какая-то тайна, и за ради бога, пусть он её хранит, сколько влезет, но можно же не врать!

Я раньше не понимала, что ложь может быть острее ножа, но вот теперь…

Когда я узнала о Карине и Семёне, мне сразу стало всё понятно. Его глупые объяснения, почему мы не можем встретиться, почему его видели в клубе с какой-то девицей, почему от него пахло чужими духами — осознание правды накрыло в один миг. И я почувствовала, как сильно ненавижу ложь. Потому что врун всегда думает, что тот, кто заглатывает его ложь — идиот.

Семён так долго считал меня идиоткой... И, в принципе, я ею и была.

– Знаешь, Влад, — тихо сказала я, с трудом сглотнув, — если тебе что-то не хочется мне рассказывать, просто скажи. Но врать не надо... пожалуйста.

– Маш...

Волков наклонился ко мне, пытаясь заглянуть в глаза, но я отстранилась, не желая выслушивать новую порцию лжи. Только не от него. Почему-то от него это было больнее…

Послышался тяжёлый вздох.

– Маленькая, прости.

Мужчина аккуратно взял меня за подбородок, повернул к себе и поймал обиженный взгляд.

– Прости, — сказал он серьёзно. — Врать больше не буду. Просто то, о чём обмолвилась тётя Тамара... Давай, не будем говорить об этом.

Сейчас я видела, что он был искренен. Глаза грустные, взгляд растерянный, уголки губ печально опущены... Как-то неожиданно он открылся, обнажая своё внутреннее состояние, и это было… удивительно.

Он не показался мне слабым. Нет. Скорее, это была какая-то новая степень доверия.

Когда-то я считала Влада опасным, потом просто безбашенно весёлым и добродушным. Но оказалось, что за этим всем скрывается более сложный и многогранный человек. Человек с секретами, о которых ему не хочется рассказывать, потому что ему, возможно, от этого больно. И это я могу принять, ведь у меня тоже есть свои тайны.

– Ну что, мир, ужин, жвачка? — Волков улыбнулся, снова становясь добродушным и привычно расслабленным. — Не будем заставлять тётю Тамару переживать и выдавать нам новую порцию люлей.

Я усмехнулась и кивнула, а Влад тут же подхватил меня на руки. Испуганно охнув, я вцепилась в мужские плечи, но, к счастью, боли больше не было.

Или это мазь такая волшебная, или тётя Тамара действительно не просто кудесница, а настоящая фея милосердия? Я была готова поверить в её магию.

Но вот во что я точно не готова поверить, так это в то, что меня снова накрыло жаром, когда этот мужчина прижал меня к себе. Жар был такой, что я ни о чём другом думать не могла. Всё, что ощущала – только горячие руки и каменную грудь этого огромного бородача.

Придушив все эти мысли, я пыталась морально отстраниться, но пока Волков нёс меня вниз, тело жило собственной жизнью, а наглые пальцы так и тянулись погладить его загорелую шею, мечтали оставить на ней несколько тонких царапин... И я не смогла себя сдержать.

Ладно-ладно, вру. Смогла. Но отдёрнула руки буквально в последний момент.

Нет-нет, нельзя этого делать! Даже думать запрещено. Влад взрослый, и он точно не должен мне нравиться, потому что это ни к чему не приведёт. Я для него просто ребёнок. Маленькая, малая, мелкая – как он говорит. Он просто возится со мной как с младшей сестрой: помогает, опекает, заботится. И его взгляд всегда насмешливый и немного покровительственный. Так смотрят на неразумного подопечного, но уж никак не на девушку!

А-а-а!

Всё, хватит рефлексировать! Пора завязывать с этими глупыми мыслями! Сама над собой издеваюсь же...

Я тихо выдохнула, когда Волков посадил меня за стол, а сам отправился помогать тёте Тамаре нарезать хлеб.

Женщина поставила передо мной тарелку с ужином и вопросительно приподняла брови, а я крепко сжала под столом кулаки и вымученно улыбнулась в ответ на её молчаливый вопрос.

– Нога немного болит, – соврала я, подзывая Ждана, который крутился возле стола в надежде на кусочек вкусняшки, который случайно упадёт сверху