Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я люблю его! – с каким-то отчаяньем выпалила Наташа, повернувшись ко мне и глядя мне прямо в лицо. – Я сама не думала, что так бывает! И он… понимаешь, он тоже меня любит…
А вот теперь действительно всё рухнуло!
– Поздравляю! – глухо проговорил я. – От всей, как говорится, души! Он хороший человек и я… я за тебя… – слова выговаривались с трудом, вернее, они почти не выговаривались… – в общем, я очень рад за тебя… за вас обоих…
Наташа схватила меня за руку.
– Ну, не надо так! – она попыталась взглянуть мне в глаза, и это ей почти удалось. – Я перед тобой виновата, я знаю! Я – дура, я – эгоистка, я… – она запнулась. – Но что я могу с собой поделать?!
Мне припомнилась вдруг та, недавняя и единственная наша ночь… припомнилась, и сердце моё мучительно сжалось от острой пронзительной боли. Как прочно, как незыблемо казалось мне тогда собственное моё положение, я почти любовался собой, кретин безмозглый!
И вот расплата!
– Пойду я! – пробормотал я, боясь сорваться и наговорить ей чего-то такого, за что мне же потом и будет так стыдно. – Как говорится в таких случаях: будь счастлива!
– Нет!
Не выпуская моей руки, Наташа ухватила меня ещё и за другую, потом, чуть помолчав, проговорила тихо, еле слышно:
– Ты меня не бросай, пожалуйста! Не знаю, как это объяснить… Понимаешь, у меня никогда не было ни сестёр, ни братьев… а я так хотела иметь брата, старшего брата…
– К великому моему сожалению, у меня тоже никогда не было ни братьев, ни сестёр! – сухо перебил её я и осторожно освободил руки. – Так что, извини, но я совершенно не умею быть братом!
И добавил, глядя ей прямо в лицо:
– Ты ночевала у него?
– Да! – еле слышно выдохнула Наташа. – А это ты звонил?
Я не ответил. Я просто стоял, и просто смотрел ей в глаза… и Наташа не выдержала, и, взмахнув ресницами, первая отвела взгляд.
– Ты спала с ним? – безжалостно продолжал я. – Спала, да?
Наташа молча кивнула.
– Ну и… – я был почти противен самому себе, но остановиться уже не мог, меня, как говорится, занесло. – Ну и что? Получилось?
– Да! – громко, с каким-то даже вызовом выкрикнула Наташа. – Да, получилось! Я люблю его, понимаешь, люблю! Неужели это такое преступление – любить?!
Грязное, тяжёлое слово ворочалось у меня на языке, но я сдержался, не выплюнул его, проглотил и молча пошёл прочь.
– Подожди! – услышал я позади себя полный отчаянья крик Наташа. – Саша, постой!
Я не остановился.
Тогда она догнала меня и вновь ухватила за руку.
– Ну? – произнёс я ледяным тоном, стараясь при этом не смотреть на Наташу, совсем не смотреть. – Что ещё?
Наташа молчала… она словно собиралась с мыслями, но руки моей так и не отпустила.
Я тоже молчал, но мыслей у меня никаких не было. Пустая была голова, совершенно пустая… И так медленно текло, тянулось время…
– Знаешь, – проговорила Наташа, несмела теребя пальцами мой рукав, – давай, как прежде?
– Как прежде – не получится! – сказал я, может, излишне резко сказал. – А по-другому я не умею! И я люблю тебя не как сестру, и ты это отлично знаешь!
– Я знаю! – тихо согласилась она, и я вдруг увидел, как в глазах Наташи заблестели слёзы (этого ещё не хватало!). – Но что мне делать? Я просто не умею притворяться!
Я не ответил, и тогда она добавила с отчаяньем в голосе:
– Но если ты меня бросишь, я не смогу больше жить! Я не вру…
– Да что ты из меня душу то тянешь?! – на весь парк заорал я, да так, что какая-то случайная старушенция испуганно шарахнулась в сторону и даже, кажется, перекрестилась. – Я тебя люблю, и ты об этом прекрасно знаешь! И тебе на это наплевать с самой высокой колокольни! А третьим лишним я быть не желаю! К чёрту всё это, глупо, смешно и противно!
И добавил язвительно (не удержался-таки, скотина):
– А, может, у нас будет групповой брак? Говорят, в некоторых странах очень распространенное явление. Оговорим условие, график составим…
Наташа отпустила моё рукав… и в следующее же мгновение левой моей щеке стало горячо до невозможности.
– Аплодисменты по щекам! – Я криво улыбнулся и осторожно потёр рукой потеплевшую часть лица. – Спасибо, разумеется, но я, кажется, не заслужил столь блистательного успеха! Впрочем, ещё раз спасибо – кажется, помогло.
Я замолчал, а Наташа, ничего не ответив мне, вдруг резко повернулась и, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее пошла прочь по раскисшей от весеннего солнца дорожке старой аллеи…
Наташа уходила, уходила навсегда, а я смотрел ей вслед с каким-то странным смешанным чувством жалости и ожесточения. Смотрел долго… потом, сорвавшись с места, бросился следом.
Из стихов Волкова Александра
Твоей руки
прощальное тепло
с моей рукой
на миг соприкоснулось…
И ты уже
назад не оглянулась.
И ты ушла…
И прошлое ушло!
Седая вьюга
весело и зло
твои следы
снегами завевала…
А на моей ладони
остывало
твоей руки
прощальное тепло…
* * *
Наташа обернулась, услышав мои шаги, и некоторое время мы, не говоря ни слова, просто смотрели друг другу в глаза.
– Я… – я проглотил сухой колючий комок в горле, – знаешь, я согласен! Братом так братом! Я не могу без тебя! И я… я постараюсь быть хорошим братом, сестрёнка!
Она бросилась мне на шею и разревелась, и так мы стояли долго-долго, целую вечность и ещё немножко…
– Знаешь, может, это ещё пройдёт! – всхлипывая, шептала Наташа мне на ухо. – Я сама не знаю, что со мной! Это как пожар! И зачем только ты привёл его на этот проклятый вечер?!
Но, увы, это не прошло…
…Я тряхнул головой, словно отгоняя так некстати нахлынувшие воспоминания. Любил ли я её до сих пор? Я старался не задумываться, ни над этим, ни над тем, что было бы, если бы Наташа вдруг захотела ко мне вернуться. Это нереально, внушал я себе, она счастлива, ты ведь сам так хотел, чтобы она была счастлива. А с тобой…
Я вздохнул. Неразделённая любовь моя вылилась в добрую половину стихотворений сиреневого первенца-сборника. А, может, и более чем в половину. Так что определённая польза тут есть.
Потом мысли мои ушли куда-то в сторону, и я вспомнил вдруг утреннюю
