– Вот ведь ужас! – восторженно прошептала Надежда. – И он, олух, даже не удосужился узнать, как ее зовут! Не то что фамилии, даже имени не узнал!

– Понимаете, она была такая… такая неприступная, – заявил, словно в свое оправдание, Максим. – Да и ее место было в другом конце вагона. Тем более что она все время слушала музыку в наушниках.

Вера непрерывно гладила его по руке и Максим воспрял духом. Однако ее действия не ускользнули от внимания Надежды, которая демонстративно положила свою ладонь поверх другой руки Максима. Вере пришлось свою убрать.

– Маньяк тоже ехал в поезде? – спросила она, раздумывая над тем, что особой сенсации показания молодого человека не представляли. Даже если он не врал (а он не врал, в этом Вера не сомневалась) и не стал жертвой самовнушения или ложных воспоминаний, то им предстояло изрядно постараться, чтобы из его рассказа сделать хорошую статью.

Хотя статья требовалась не хорошая, а броская.

– Нет, в автомобиле. Внедорожнике. Черном. С тонированными стеклами. И у него на зеркале заднего вида висел скелет в плаще с капюшоном и с косой, – быстро ответил Максим, и Вера уставилась на него, уверенная, что он ее разыгрывает.

Но, судя по его серьезному, почти мученическому выражению лица и каплям пота, выступившим на лбу, он говорил правду. Или был чертовски хорошим актером.

– Понимаете, после того как мы сошли с поезда, то и она, и я отправились к стоянке маршруток на Привокзальной площади. Но там народа была тьма. И вдруг появился он, этот тип с бородкой и золотой печаткой, на внедорожнике. И предложил нас подбросить до Ленинского.

Вера почувствовала, что у нее заныло под ложечкой. Вот она, настоящая журналистская сенсация!

– Он предложил их подбросить, и они уселись к нему, вы представляете! – заявила в благоговейном ужасе Надежда, и Вера испытала непреодолимое желание заклеить этой говорливой особе рот скотчем.

– Пусть он говорит! – оборвала ее Вера, а Надя, снова вспыхнув, заявила:

– Ой, извините… Я такая болтливая, но это наша семейная черта. Мамочка всегда говорила, что женщины в нашем роду…

Девица наконец умолкла, а Максим продолжил:

– Ну да, это было глупо, однако я… понимаете, я не хотел упустить свой шанс. Потому что она тоже подсела к нему…

От Веры не ускользнуло, что его спутница закусила губу: видимо, никакие соперницы ей не требовались.

– И он нас повез, но сказал, что дорогу на Ленинский латают и что он повезет нас в объезд. Это я сейчас более-менее разбираюсь в топографии города и мне ясно, что вез он нас в совершенно ином направлении, в сторону заповедника, а тогда я понятия не имел, говорит ли он правду или нет.

– Он врал! Он сразу их в жертвы наметил, – вставила Надежда, и Вера одарила ее ледяным взглядом. А затем снова демонстративно положила руку поверх ладони молодого человека.

Максим, помолчав, продолжил:

– Он мне сразу не понравился. Какой-то… неприятный. Но я старался об этом не думать. Она сидела на заднем сиденье и слушала музыку, я рядом с ним. Он такие странные шуточки отпускал, что мне не по себе сделалось. И все расспрашивал, парочка ли мы с ней. Ну и другие неприличные вопросы интимного характера задавал.

Надя кашлянула, а Вера усмехнулась – что же, новая подруга Максима ревновала его к случайной попутчице, которой к тому же суждено было стать жертвой маньяка.

– А потом он мне предложил выпить пива. Знаете, я не пью…

– И не курит! Он у нас вообще молодец! Хотя у нас в Медицинской академии жуть, что только не потребляют, – опять влезла в разговор Надежда, а Вера в этот раз просто проигнорировала ее и, обращаясь только к Максиму, сказала:

– Это очень хорошо. Сразу видно, что ты из интеллигентной семьи.

– Моя мамочка тоже это подметила! Она считает, что Максимчик…

Вера одарила девицу таким взглядом, что та даже отшатнулась.

– Ну, я не очень хотел пить, однако… Однако как-то глупо выглядело бы, если бы я отказался. Тем более он нас подкинуть взялся. Ну я и выпил. А потом…

Он вздохнул и проговорил:

– А потом я стал терять сознание. Помню, что он какие-то угрозы из себя исторгал, на этот раз уже ничем не прикрытые. Я еще попытался вытащить сковороду из рюкзака, это, знаете ли, было мое единственное оружие, но не успел и потерял сознание.

Максим замолчал, а Надежда вставила:

– В пиве могло быть все что угодно! И опиаты, и нейролептики, и вообще адская смесь из всего! Чудо, что Максимчик не пострадал.

Вера подумала, что настоящее чудо – это если бы говорливая особа хотя бы четверть часа не раскрывала рта и не выдавала свое очередное ненужное суждение!

– И что дальше? Он тебя похитил? – спросила она молодого человека, а тот вдруг всхлипнул:

– Да нет же! Когда я в себя пришел, то было уже утро: солнце вставало. Меня кто-то прислонил к дереву, хотя последнее, что я помню, – это как я терял сознание в автомобиле. Рюкзак был при мне, даже сковородка рядом валялась. Причем на ней была кровь – как будто… как будто ею кого-то сильно ударили! Но ни автомобиля с маньяком, ни моей спутницы рядом не было.

Он снова замолчал, а затем подавленно добавил:

– Я поступил как последний трус. В полицию я не обратился, пешком дошел до ближайшей автобусной остановки и оттуда уехал обратно к вокзалу. А потом… потом я направился к общежитию и все это время никому ничего не рассказывал! Мне было стыдно и… страшно!

Он опять всхлипнул, а Надя уверенно заявила:

– Ты поступил правильно! И вообще, это неслыханная удача, что ты остался в живых! И не только в живых, но еще и невредим! Ведь ты всю ночь пролежал на голой земле, мог бы подхватить воспаление почек и воспаление легких. Или и то и другое. У тебя мог развиться хронический пиелонефрит. И хронический бронхит. Тебя мог укусить боррелиозный клещ. Ты мог…

Вера погладила Максима по руке и сказала:

– Я бы поступила наверняка точно так же.

– Понимаете, я… Я старался все забыть! И приказал себе не думать об этом! И, что самое невероятное, мне это удалось! У меня даже ночных кошмаров, связанных с этой жуткой поездкой, до сих пор не было! Однако… Однако в последнее время я стал нервным. И мне беспричинно хочется плакать. И у меня ноет сердце.

– Господи, это симптомы хронического стресса! – всполошилась Надежда. – Максимчик, почему ты мне не сказал? Надо немедленно сделать ЭКГ! А если у тебя предынфарктное состояние?

Вера подумала, что на самом деле это симптомы нечистой совести, однако она молодого человека ни в чем не упрекала. И не лгала, когда сказала, что поступила бы на его месте точно так же. Она-то после того, как обнаружила ногти жертвы под ковриком своей квартиры, вздрагивала от каждого шороха, а он столкнулся с маньяком лицом к лицу!