– Понимаете, я же мужчина, а она женщина. И я должен был… Понимаете, она ведь могла быть еще жива! Он убил ее не сразу. И если бы я пошел в полицию, если бы ее стали искать, если бы…

Он громко разрыдался. Надежда кинулась его утешать, а Вера подумала, что это ничего бы не изменило. В полиции его бы высмеяли, более того, дополнительно нагнали бы страху и намекнули, что, может, это он собственное преступление хочет выдать за деяние мифического серийного убийцы. И искать девицу бы никто не стал, тем более что Максим не знал ни ее имени, ни фамилии.

– Ее могли спасти, – твердил Максим, а Вера подумала, что, не исключено, студент-первокурсник до сих пор скорбит о симпатичной незнакомке. Да, останься она в живых, он бы точно не угодил в лапы этой говорливой деятельной Надежде Никитиной.

Вера незаметным жестом выключила диктофон и сказала:

– У нас в редакции имеется хороший художник. Поработаешь с ним? Он по твоим описаниям сделает портреты убийцы и жертвы.

Максим, подняв на нее заплаканное лицо с распухшими красными веками, произнес, шмыгая носом:

– Да, конечно. Но я даже знаю, как его зовут. Он ведь во время поездки мне показывал свое удостоверение. Он в полиции работает, этот тип. Хотел меня в тот момент успокоить и уж точно не сомневался, что я никому не смогу поведать, как его зовут. А я все запомнил. Тем более у него фамилия такая же, как и у меня: Петров. А имя-отчество – Дмитрий Михайлович.

– Кажется, здесь, – произнес неуверенно Максим, вглядываясь в тянувшиеся вдоль трассы деревья. – Понимаете, сейчас начало апреля, все только начинает зеленеть, а тогда было лето, все в листьях.

Вера остановила автомобиль, Максим осторожно вышел и, зябко кутаясь в куртку, осмотрелся. Это была их шестая или седьмая остановка за последние два с лишним часа. К счастью, подруга Максима, Надежда, принять участие в импровизированном «следственном эксперименте» по причине учебы не могла, и Вера была несказанно этому рада. Девица ее неимоверно раздражала.

После того как редакционный художник, руководствуясь описаниями Максима, изготовил два сносных портрета, на одном из которых был изображен зловещего вида мужчина лет сорока – сорока пяти с бритым черепом и черной бородкой, а на другой миловидная, хотя и надменная светловолосая девица в районе двадцати с небольшим, Вера сама предложила проехаться по тому же самому маршруту, которым их тогда вез этот Дмитрий Михайлович Петров, и попытаться найти место, где Максим пришел в себя.

Конечно, существовала определенная вероятность того, что молодого человека намеренно отвезли в иное место, однако, по уверениям Максима, возвращался он обратно по той же трассе, по которой похититель вез их якобы в направлении Ленинского района города.

– Нет, не здесь! – сказал он уныло, пнув ногой черную ветку. Он вновь плюхнулся на сиденье автомобиля, и Вера медленно покатила по трассе.

Тот факт, что маньяк не только не похитил Максима, но даже не счел нужным убить его в лесу и кинул его в бессознательном состоянии, не забирая с собой, можно было интерпретировать по-разному.

Например, так, что маньяк специализировался только по девицам, а молодых людей не трогал. Однако Вера знала, что это не было правдой: из восьми пока что найденных, а вероятно, намеренно подкинутых серийным убийцей конечностей четыре были мужские, причем принадлежали они четырем разным молодым мужчинам.

Маньяка мог элементарно кто-то спугнуть, но тогда возникает вопрос: отчего он взял с собой девушку, которая стала его жертвой, а Максима – нет? Или убийце по какой-то причине пришлось выбирать между жертвами? Но если так, то будь она на месте маньяка, взяла бы с собой девушку, чтобы… Чтобы совершить над ней свои маньяческие процедуры, о которых Вера и думать не хотела. Но любому здравомыслящему убийце – а таковыми, вполне вероятно, были даже те из них, что являлись кровавыми психопатами, – хватило бы нескольких секунд, дабы свернуть находившемуся в бессознательном состоянии студенту шею, засадить ему в сердце нож или вспороть брюхо.

Но маньяк этого не сделал.

Это означало, у маньяка не было времени ни секунды. Но если так, то отчего он не вернулся к Максиму, брошенному им в лесу, в течение ночи, скажем, отвезя девушку к себе в логово? Может, он намеревался так сделать, но ему что-то помешало?

То, что маньяк после этого инцидента не растворился в воздухе и не прекратил свои серийные злодеяния, доказывали находки в виде трех конечностей, сделанные с момента попытки похищения. И последняя конечность принадлежала той самой блондинке.

Вера не стала размышлять над тем, почему та исчезла в конце августа, а ее конечность, причем отлично сохранившаяся, всплыла – не только в переносном, но даже в самом прямом смысле этого слова – в середине марта. Значит ли это, что блондинка все эти месяцы была жива и рассталась с жизнью буквально на днях?

Или то, что маньяк убил ее уже давно, а потом заморозил ее тело – ведь у всех конечностей были признаки глубокой заморозки. Но это значило, что маньяк должен был параллельно хранить не одно, а несколько, а то и множество тел своих жертв.

У него что, имеется чертова дюжина холодильных шкафов?

И наконец имелась еще иная возможность. Ведь Максим уверял, что, придя в себя, обнаружил кем-то извлеченную из его рюкзака сковородку, которой он героически намеревался обороняться от похитителя. И не исключено, кто-то взял его идею на заметку и осуществил его план, потому как на сковородке имелись следы крови, а также прилипшие волосы. Максим заявлял, что волосы были не светлые, женские, а короткие, черные, мужские. Похожие на волоски из бороды похитителя.

Это могло означать, что девица, которую маньяк не смог склонить к потреблению напичканного снотворным или чем-то подобным пива, оказала своему похитителю сопротивление. И, скорее всего, вмазала маньяку по лицу сковородой.

Однако это не спасло отчаянную девицу от серийного убийцы, который в итоге одержал верх. И ее отрезанная нога была лучшим тому доказательством.

– Кажется, здесь! – воскликнул Максим, тыча в окно автомобиля, и Вера тотчас съехала на обочину. Он снова вышел, потоптался, даже зашел в лесок и сказал:

– Нет, не здесь… Там было еще такое поваленное дерево с наростами грибов.

– Дерево могло сгнить. Или его распилили на дрова, – предположила Вера, чувствуя, что пора завершать их экспедицию. Тем более что начался нудный мелкий апрельский дождь, грозивший перейти вскоре в ливень. И пусть они не нашли этого места, однако информации, вкупе с портретами, которые были нарисованы в соответствии с указаниями студента, вполне достаточно для продолжения сенсационного расследования «Городских вестей».

Более всего Вера возлагала надежду на обнародование Ф.И.О. маньяка. Это же была редкостная удача! Она не просто выдаст новую порцию сенсационных сведений, а назовет имя серийного убийцы, что приведет к его немедленному задержанию.