- А то не знаешь...

Я пожала плечами и промолчала.

- Ненавижу эту привычку, - недовольно заметила собеседница. - Не отвечать и шею в плечи втягивать. Так Миша всегда делает, когда не хочет ничего объяснять. И на что ты обиделась?

- На чужие предрассудки.

- А... Ясно, - Соня вздохнула. - Из-за моей болтовни, да?

- Ты хотя бы сказала правду.

- Правда со временем меняется, и не стоит ее прошлую принимать за ложь.

Я не поняла этого умозаключения.

- Ой, блокнот.

- Да, кстати, - я кивнула, забирая поднос с чашками. - Спасибо за ежедневник.

Соня молча вернула блокнот на место и пошла следом за мной.

После чая и торта Маргарита Васильевна заявила, что устала и хочет прилечь.

Гости принялись греметь стульями и прощаться. Михаил и Соня вышли провожать родню, а я поднялась к княгине. Та сидела в кресле, у себя в комнате и... курила.

- Что? - поведя рукой, чтобы разогнать дым, спросила она.

- Курение опасно для здоровья.

- Спасибо.

- Вы сказали, что устали. Вы хорошо себя чувствуете?

- Хорошо. Сказала так, чтобы они поскорее ушли. Иначе сидели бы до вечера, а у меня свои планы. Прости за поведение сына.

- Ничего страшного, - я подошла к креслу и протянула руку. - Отдайте сигарету.

Маргарита Васильевна вздохнула, но окурок отдала.

- Ты - человек невероятного терпения, Вера.

- Вам все понравилось?

- Безусловно. Спасибо за обед. Деньги в конверте вон там, на тумбочке. В семь мы выезжаем в город.

Когда я спустилась вниз, Михаил в одиночестве сидел за пустым столом, но, заметив меня, мигом поднялся.

- Нам надо поговорить, - произнес так, словно решил броситься на амбразуру.

- Миша, - из прихожей выглянула Соня. - Докинь до города, дела есть.

Её брат поджал губы и чуть повернул голову. В этом жесте было столько от княгини, что я теперь ни секунды не сомневалась, чей родной внук Михаил Белоозеров. Леонид Иванович нес чушь.

- Ты не могла поехать с Павловыми? - процедил Михаил.

- Не могла. Только сейчас узнала об одной выставке. Ну? Едем?

- До свидания, - сказала я, дежурно улыбнувшись, и направилась на кухню загружать посудомойку.

До вечера Михаил так и не вернулся, и я вздохнула спокойно. Стало веселее и даже захотелось рисовать. Но мне пора было запрягать лошадей.

Маргарита Васильевна  надела длинное, черное платье с высоким воротником и долго стояла у зеркала в прихожей, разглядывая себя.

- Вера, тебе не скучно работать с людьми моего возраста? - внезапно спросила она.

- Нет. Наоборот, интересно.

- А тебе не кажется, что из-за нас ты сама старишься быстрее? Душой, я имею в виду.

- Не замечала такого.

Маргарита Васильевна посмотрела на меня и поджала губы. Точь-в-точь, как это делал Михаил. Странно, что я не замечала этого раньше.

- Не ощущаешь ли ты, что пропускаешь молодость? - княгиня перевела взгляд на свое отражение. - Вот я гляжу в зеркало, вижу свою бурную юность и совершенно не жалею, что так быстро пролетело время. А что увидишь, когда тебе исполниться восемьдесят один?

Я отвела взгляд.

- Я не думаю так далеко.

Княгиня кивнула и, взяв свою маленькую сумку-куб, скомандовала:

- Едем!

В восемь вечера мы были на месте. По дороге княгиня приняла решение остаться ночевать в городе, а утром отсюда же поехать провожать Михаила в аэропорт, по пути прихватив Соню, если та встанет вовремя.

- С тебя, как всегда, завтрак, - напомнила Маргарита Васильевна, выходя из машины.

-  С вас, как всегда, меньше вина и ноль сигарет.

Княгиня захлопнула дверь. Я вздохнула и полезла в телефон посмотреть, какие супермаркеты находятся поблизости. Ездила я, кстати, уже на своей починенной пиканте, так  что Маргарита Васильевна теперь просила меня высаживать ее за углом, а не перед входом.

- Так, а где здесь парковка... - я потянула карту в сторону, и тут в стекло постучали.

Я дернулась от неожиданности и выронила мобильный.

Обернулась, растерянно глядя на возмутителя спокойствия, и в свете фонарей увидела Михаила. Он мотнул головой, намекая, что мне надо выйти. Я только опустила стекло.

- Что вы тут делаете? Что-то случилось? - встревожено спросила я, глядя на боксера снизу вверх.

- Хочу, чтобы мы снова перешли на "ты", - произнес он. - Выйди, пожалуйста, нам нужно поговорить.

Я закусила губу и огляделась. И зачем он сюда приехал? Значит, знал, что буду торчать здесь, карауля его бабушку.

- Я бы не хотела...

- Вера, дай мне возможность хотя бы извиниться. Разве я многого прошу?

Я вздохнула и, наклонившись за мобильным, открыла дверь. Михаил придержал ее, будто боялся, что я передумаю и дам деру.

Я спрятала руки в карманы куртки. Ветер дул холодный, порывистый. После тепла машины, меня бросило в дрожь.

- Слушай, я серьезно думал, что ты переспала с моим отцом, чтобы получить эту работу, - Михаил огляделся, явно чувствуя себя неуютно, говоря правду. - И поэтому решил привлечь твое внимание, чтобы ты забыла о нем и переключилась на меня. Я привык  его бесить. Кхм... В принципе, его бесит сам факт моего рождения, но это лирика... И да, я хотел тебя использовать. Идиотизм, знаю. Но надолго моего свинства не хватило. Я понял свою ошибку почти сразу. Прости меня.

Я вскинула брови. Ого.

- Хорошо.

- Что "хорошо"?

- Я вас прощаю.

Михаил отвернулся. Выдохнул облачко пара.

- Значит, не прощаешь... Пойдем, поужинаем?

- Я не голодна, спасибо.

Он сжал зубы, прикрыл глаза. Потом снова посмотрел на меня, будто решил продемонстрировать пределы своего терпения.

- Ну а рисунки ты зачем выкинула? Из-за всего этого?

- Я не хочу рисовать и...

- Вера-а-а!!! - завопил кто-то сзади и, схватив меня поперек туловища, принялся кружить. - Такая же стройна-а-а-я-я, как и раньше! Ведьма!

- Андрей, твою мать! Отпусти меня!!!

- Неа!

- Да поставь меня на ноги, псих!!!

- Оп, - он шлепнул меня прямо перед Михаилом, который, недовольно глядя на помощника, не менее недовольно заметил:

- Я же просил подождать в машине.