В комнату, ногой распахнув дверь, влетела Ксюша, и тут Катерину осенило. Вот кто ей поможет!

— Привет! — Ксюша одновременно стягивала куртку, прикуривала сигарету и доставала сотовый телефон. — Представляешь, нашла покупателей для наших принтеров. Лишних двадцать процентов накрутила — только шефу не говори. Может, еще сорвется, или вдруг удастся наличкой взять… Вот какая я молодец!

Закончив эту тираду, Ксюша упала в кресло так, будто у нее в одночасье развинтились все суставы, и прикрыла глаза.

— Ксюшик, у меня к тебе дело.

— Да? — Ксюша открыла один глаз и томно посмотрела на Катерину: — Что тебе нужно, дитя мое?

— Не валяй дурака. У меня дело серьезное и важное. Подскажи: где можно взять денег?

— Дорогуша, если бы я знала такое место, не сидела бы здесь и не торговала бы дурацкими принтерами. А если я сижу здесь, значит, такое место мне все еще не известно. Хотя, не скрою, я давно его ищу. А что это тебя так на бабло пробило?

— Не столько меня, сколько моего знакомого.

— А, то-то я вижу, что ты последний месяц какая-то убитая. У знакомого дела не идут? Стоящий хоть знакомый-то? А то, может, не фига из-за него так убиваться?

— Ой, Ксюш… Знакомый — сто пудов. Кроме смеха, для меня очень важно ему помочь. У нас все серьезно. Он приезжий, обратиться не к кому. Ему нужен или кредит под нормальный процент, или еще лучше — ненадолго занять крупную сумму. Только у меня таких знакомых нет. И в банках никаких завязок. Ты ничего не посоветуешь?

— Я подумаю. Только знаешь что, Катюш, не нравятся мне знакомые, которые через своих подруг пытаются финансовые дела решать. Как ты можешь за него ручаться? Ты его давно знаешь?

Катерина промолчала. Ксюша, увидев такую реакцию, возмутилась еще больше:

— Значит, знакомы вы недавно, ты о нем ничего не знаешь и готова для него денег в долг просить? Ну и дура ты, Катерина. Не вздумай — мой тебе совет. И с банками не связывайся. Я для себя-то — и то боюсь кредит брать…

— Ксюш, если сможешь что-нибудь узнать, я тебе очень признательна буду.

Через пару дней Ксюша явилась в контору с затуманенным взором и с ходу, не раздеваясь, потащила Катерину в темную курилку, куда обычно никто не заглядывал.

— Кать, тут вариант наклевывается сумасшедший… — Девушка почесала кончик носа и нахмурила лоб. Видно было, что в ее очаровательной головке идет нешуточная борьба. — Сама еще толком не понимаю, стоит ли на это дело подписываться…

Катерина напряглась, как пантера перед прыжком. Она почувствовала, что готова на все, лишь бы разрешить мучившую ее ситуацию. Ей нужно все сразу — Олег в качестве законного мужа, деньги, новая жизнь. И за это можно заплатить любую цену — ничего не будет слишком дорого для воплощения заветной мечты.

— Ксюш, не томи. Рассказывай, что за вариант!

— Понимаешь, у меня в детстве приятель был… Шебутной такой малый. Потом я с родителями переехала в другой район, мы много лет не виделись, а тут на днях встретились. Жутко друг другу обрадовались, посидели в кафе, обменялись телефонами. Оказалось, что Стасик стал ментом. Я когда узнала, чуть со стула не рухнула — скорее можно было бы предположить, что он за решетку загремит… Крендель-то был совсем безбашенный. Но нет… Закончил школу милиции, сейчас в юридическом на заочном учится. Служит в каком-то подразделении по чему-то там экономическому.

Катерина не выдержала долгой преамбулы. Ей казалась, что Ксюшка нарочно тянет время, чтобы поиздеваться над ней.

— Короче, Склифосовский!

— Не гони, Катерина. Все скажу. Так вот — вчера вечером этот Стасик звонит мне и предлагает встретиться. Говорит, что по поводу моего гениального проекта. Я ведь ему тогда про шубы рассказала — так, конечно, в общих чертах. Даже страны не называла. Сказала только, какой может быть навар. А у него глаза загорелись. Знаешь, Катерина, я все больше убеждаюсь, что прав был старик Маркс…

— Ты о чем это?

— Эх ты, классиков читать надо. Тот самый Карл (не тот, который у Клары украл кораллы, а автор бессмертного «Капитала») писал, что нет такого преступления, на которое не пошел бы предприниматель из-за трехсот процентов прибыли. И что мы видим?

— Что?! — Катя даже ногой топнула, так ей невыносимо было выслушивать всю эту Ксюшкину болтовню.

— А вот что… — Ксюша затянулась длинной тонкой сигареткой, картинно стряхнула пепел в жестяную банку, служившую пепельницей, и невозмутимо продолжала: — Стасик, как я поняла, крышует какой-то банк. То есть он его одновременно проверяет, охраняет, топит конкурентов и еще что понадобится. Но на свое имя взять там кредита не может — его непосредственное начальство в последнее время все силы бросило на поиски «оборотней в погонах». Так что «съесть-то он съесть, да кто ж ему дасть?». Следовательно, ему нужны люди, готовые отдать ему десять процентов от суммы кредита, молчать об этом сотрудничестве и честно выплачивать все взносы. И тогда кредиты под очень выгодные проценты можно брать снова и снова… Ты все поняла?

— Чего же тут не понять?

— То есть ты согласна подписаться под это дело?

— Конечно, согласна. Как мне связаться с этим твоим Стасиком?

— Что-то ты, девка, больно горяча. Я все-таки его давно знаю, и то опасаюсь так сразу соглашаться. Хотя он предлагает мне помощь на таможне, и в магазинах у него знакомые есть… А ты с бухты-барахты на все готова…

— Ксюша, не надо меня лечить. Я сама большая девочка. Давай мне телефон своего продажного мента.

— Записывай. Только не советую к нему так обращаться. Это было бы не-кон-струк-тивно.

Светлана поняла, что сегодня ей опять придется застрять на работе как минимум часов до семи. Вот уже вторую неделю директриса будто с цепи сорвалась. А все потому, что Света имела неосторожность обмолвиться в учительской, что у нее ребенок пошел в первый класс, продленки в школе пока нет, а мама работает по сменам. Каждый день начинался с решения главного вопроса — кто заберет Павлушку из школы? Пока все обходилось — в те дни, когда Ольга Ивановна работала в день, Светлана явочным порядком вешала на двери библиотеки табличку «Перерыв с 11.30 до 12.30» и неслась за сыном. Но однажды она столкнулась в коридоре с Надеждой Александровной…

Разговор был коротким — правила внутреннего распорядка не предусматривали обеденного перерыва для библиотекаря. С 8.30 до 16.30 ей полагалось быть на рабочем месте. Ледяной взгляд, достойный Снежной Королевы, ясно показал Светлане, что нет никого смысла говорить о своих проблемах. Они никого здесь не интересуют.

В тот день Света позвонила соседке, которая сидела дома с новорожденным малышом, и попросила забрать Пашку из школы. Глотая слезы, несчастная мамаша доработала день, а вечером мама померила ей давление и охнула… На взгляд медицинского работника, состояние дочки напоминало гипертонический криз и неврастению. Ольга Ивановна настояла, чтобы Света взяла больничный и начала искать себе другую работу.