— Крис? — Семен ждет ответа, а я пялюсь на птичку, не зная, что сказать. Кто из них мой мужчина? Мне, что надо выбрать? Не могу, не получится. — Я чуть кони не двинул ночью, когда этот…. Игорь Анатольевич вышел из твоей спальни.

Игорь Анатольевич? Как официально.

— Считай, повезло, что не двинул.

— Игорь Анатольевич, я попрошу вас разговаривать с ребенком нормально. Вы не в казарме и не на бандитской сходке.

— Это не ребенок, это мужик, он почти с меня ростом. У него наверно яйца в банку не влезают.

— Ты свои уже сжег, стой, молча и сними мое полотенце.

— Прямо сейчас?

Спорить с почти голым мужиком с розовой тряпочкой на бедрах забавно.

— Так что? Кто из них с тобой, от кого ты беременная?

— А ты с чего такой любопытный? Припомнить драку в метро и решетку обезьянника?

— Кристина со мной, ребенок тоже мой, кончай задавать глупые вопросы, через час уезжаем, ты Семен остаешься за главного.

Артем все это время молчит, лишь смотрит, не могу понять его взгляда, в нем некое сожаление, а еще так отчетливо читающаяся ревность.

— Кристина собирайся.

— Куда?

Снова ничего не понимаю, кто и что от меня хочет. Даже пропустила мимо ушей фразу о том, что Семен остается за главного.

— Через час уезжаем, возьми нужные вещи и документы, — Громов командует как обычно.

— Вы в своем уме? Я вообще-то беременная, через три дня прием у врача, я никуда не могу уезжать, на мне Семен.

— Я могу и сам если надо.

— Не надо.

— Семен взрослый, сам себе жопу подтереть может.

Громова не переубедить, подходит ко мне, легко толкая в сторону ванны.

— Артем, что происходит? Объясни хоть ты мне? От этого громилы ничего не добьешься.

— Крис пойдем, я сам все объясню.

— Игорь, отпусти, мне надо в туалет.

— Так, давай бегом писай и собирай чемодан.

Остаюсь в туалете одна, делаю все свои дела, потом в душ. Что вообще они о себе возомнили? Чтоб я беременная жена декабриста таскалась за ними по всему свету, они аферами помышляют, я детей рожаю, котлеты жарю?

Идеальные отношения.

Зашибись, хорошо устроились. Я бы может и не против такого расклада, но ребенок — это не комнатная собачка, которую положил в сумку, ладил в миску воды и взял с собой.

У меня анализы, УЗИ, мне нельзя волноваться, надо больше гулять, дышать воздухом. Выбирать погремушки и ползунки, решить какого цвета будет коляска, а не это все, что сейчас происходит.

— Принес полотенце.

Игорь открывает дверь душевой кабины, разглядывает меня, задерживаясь на выпирающем животе. Я прикрываю грудь, вода стекает по телу, а его взгляд будоражит и возбуждает.

Чего ж я такая голодная-то?

Игорь бросает полотенце на пол начинает расстегивать ремень и ширинку брюк, спуская их вместе с бельем вниз. Он возбужден, я чисто на инстинктах сжимаю бедра, упираюсь в стену спиной.

— Громов, вот совсем не время, выйди закрой дверь.

— Не могу, я так и не побывал в своей беременной девушке. Смотри, как он хочет тебя.

— Ты снова одушевляешь член?

— Он мне роднее всех.

— Игорь прекрати, там Артем и Сема, все услышат, — ну просить его выйти уже бесполезно, это же танк.

— Шульгин как раз развлечет пацана, мы быстро.

Громов закрывает душевую, хорошо, что она просторная, мы помещаемся вдвоем. Тянет на себя, целует, такой нетерпеливый, горячий. Вода стекает по нашим лицам, а его руки ласкают грудь, затем живот, так нежно и трогательно, что хочется плакать.

— Моя дерзкая девочка, сейчас будет наказывать и шлепать по сочной попке.

— Меня нельзя шлепать.

— Я легонько. Дьявол Крис, ты такая гладенькая там.

Вскрикиваю, когда его пальцы, растирая клитор, проникают внутрь, я все еще помню, как он трахал меня ими в номере на Сахалине, насаживая как рыбку на крючок, а я кончала, содрогаясь всем телом.

— Моя голодная мокрая девочка.

Игорь целует шею, спускается к груди, стоять неудобно, но сжав оба полушария, лижет соски языком. Это моя вторая самая яркая эрогенная зона, готова кончить лишь оттого, что он их просто лижет.

Но вот он опускается на колени, ласкает, гладит выпирающий животик, целует его, при этом массируя лоно, а я чувствую, как бессовестно теку на его пальцы.

— Игорь… о господи… ммм….а-а-а-а-а-а.

— Черт, почему у тебя такая тесна ванна? Иди ко мне.

Игорь поднимается, меня практически не держат ноги, разворачивает к себе спиной, упираюсь руками в стену. Он снова распаляет меня еще больше, целует плечи, ласкает набухшие половые губы, дразнит клитор, так что я готова кончить в любую секунду.

Но вот он скользит крупной головкой члена, толкается, проникая в меня. Задерживаю дыхание, напрягаюсь, я и забыла, какой он огромный, Игорь останавливается.

— Расслабься девочка, да вот так, я не сделаю больно. Да милая, такая страстная, горячая.

Хриплый голос возбуждает, я расслабляю мышцы, тело потряхивает от возбуждения, грудь тяжелеет, Игорь ласкает ее одной рукой, другой придерживая еще небольшой животик, толкается, заполняя меня собой.

Чувствую, как моя девочка сокращается на члене, вхожу медленно не так глубоко, как хотелось. Если бы не ее интересное положение и мой ребенок, то кричала бы она на всю квартиру от оргазмов, срывая голос.

Но она и так кончает, стоит прикоснуться к ее голодной девочке. Придерживаю животик руками, думаю лишь о том, что она моя, нет, наша, и неважно, кто отец малыша, он мой.

Новость была сродни нокауту, четкому и сильному удару в голову. Меня так в спецназе не прикладывало на заданиях, как эта голубоглазая девчонка. Не знал, куда ломиться и что делать, пока смотрел на ее выпирающий животик.

Я же видел ее всего несколько дней назад, ничего не было. Или было, но я не заметил? Водила за нос, отрывалась на нас, пока наконец не сказала правду. Тряхануло так, что думал, сдохну. Кто мне скажи еще месяц назад, что я скоро стану отцом, засмеял бы.

— Моя соблазнительная малышка, такая горячая, — не тороплюсь, веду по спине ладонью, вода стекает по нашим телам. — Сперма кипит в яйцах, готов кончит за минуту. Как ты это делаешь, не могу понять?

Выхожу из нее полностью, головка члена набухла, блестит от соков Кристины.

— Игорь, молчи… а-а-а-а…м-м-м-м-м…не могу больше, боже мой.

Она кончает, сжимая член внутри до боли, выдавая мое семя. Опускаю руку ниже, лаская клитор, дергается снова, продолжая кончать, бьется в своем восхитительном оргазме, кончаю за ней, не могу терпеть.