Марк сидел в приемной врача, а Эрика пристроилась у него на одном колене. Здесь дожидалось всего несколько человек, и ни один из них не казался особенно разговорчивым.

Он посмотрел на часы. Элли сказала, что придет около десяти, а сейчас было почти десять. Он очень надеялся, что Элли появится раньше, чем в приемной прозвучит имя Эрики.

– Эрика Хартман.

– Похоже, нам пора, – шепнул Марк девочке, чертыхаясь про себя, встал с Эрикой на руках и сказал сестре: – Мы здесь.

При виде Эрики женщина улыбнулась.

– Здравствуйте, маленькая мисс Хартман. Как вы поживаете? – Она протянула Марку руку. – Меня зовут Лори, я помогаю доктору Коверту. По-моему, мы не встречались.

И не встретились бы, будь моя воля, подумал Марк.

– Нет. И сегодня я долго здесь не пробуду. Ее няня уже едет сюда.

Лори взяла у него Эрику.

– Все равно можно начинать. Пойдемте в смотровую. Я помню, как миссис Таккер в первый раз принесла ее нам.

Марк повернулся, когда дверь смотровой открылась, в надежде увидеть Элли, но вошел пожилой человек.

– Добрый день. Я доктор Коверт.

Он отошел в сторону и принялся наблюдать, как Эрику взвешивают, проверяют легкие и измеряют окружность головы.

– Вижу, она хорошо развивается, – заметил с улыбкой доктор.

Единственная заминка вышла тогда, когда медицинская сестра принялась делать Эрике прививку от кори. Девочка громко заплакала, но тут же развеселилась, когда Лори дала ей резиновый мячик.

– Так-так, – проговорил доктор Коверт. – Ей одиннадцать месяцев...

Внезапно дверь смотровой распахнулась, и вбежала Элли.

– Прошу прощения, я опоздала!

Марк отмахнулся от извинений и улыбнулся.

– Все нормально. Все не так плохо. Мы с доктором Ковертом немного побеседовали.

– Ты знала, что Эрике нельзя давать мед, пока ей не исполнится год, потому что мед – гипоаллергенный продукт? – спросил Марк, поворачиваясь в кровати к Элли. – У нее мог начаться диатез.

Она с трудом удержалась от улыбки. Не нужно иметь докторской степени, чтобы догадаться, что поход с одиннадцатимесячной племянницей к врачу не мог не стать событием для такого человека, как Марк. Он говорил об этом событии без устали. Теперь Элли не мучила совесть за то, что она нарочно спланировала свое время таким образом, чтобы Марк сам отвел Эрику к доктору.

– Да, я знаю. Хотя такая беда случается редко.

– Правильно, но все же случается. Я намерен это запомнить.

– Да, будем считать, что доктор знает, о чем говорит.

Элли, улыбаясь, покачала головой. Марк притянул Элли к себе.

– Ладно, я устал от разговоров. Давай лучше займемся кое-чем другим.

И он принялся покрывать поцелуями ее шею и ухо.

– Опять?

Лицо Марка стало серьезным.

– Ты считаешь, что я хочу заниматься с тобой любовью слишком часто?

Элли улыбнулась.

– Нет. Я пошутила, честное слово. Я хочу тебя не меньше, чем ты меня.

Марк глубоко вздохнул.

– Патрисия не раз говорила мне, что я хочу слишком часто. Ей не нравилось заниматься со мной любовью.

Его слова шокировали Элли. Она не могла себе представить женщину, не желавшую заниматься любовью с Марком, тем более если эта женщина – его жена.

– Но почему?

Марк пожал плечами.

– Она не любила секс.

– Это шутка?

– Никаких шуток. Как я тебе докажу? Ладно, давай займемся приятным делом.

Элли впилась губами в его губы. Невероятно, думал он, наслаждаясь вкусом ее губ. Нет, он никогда не устанет от поцелуев.

А потом его язык принялся щекотать ее под ухом. Она шептала, чего она от него хочет и что намерена делать с ним...

– Я помню, как в первый раз села на лошадь, – шептала Элли. – А ты помнишь свой первый раз?

Марк попытался сохранить самообладание, но прикосновения ее языка сводили его с ума.

– Да, помню.

– И помнишь, как это – чувствовать под собой такого огромного зверя?

Ее мягкая рука начала ласкать его. Он ахнул, но каким-то образом сумел ответить:

– Да.

– А быть на тебе – это что-то похожее, и мне хочется что-то сделать.

Она терла его пальцами, как будто желала установить его форму, гладкость его поверхности и градус его жара. От этого он совершенно терял голову.

– Что именно?

– Прокатиться верхом.

– Я умираю, – жалобно прошептал Марк. – Еще минута, и я не выдержу.

– Не смей, пока не прокатишь меня.

Неделю спустя Элли наблюдала за тем, как Марк обучает группу женщин искусству самообороны.

Движения Марка были выверенными и точными, и мускулы на его широких плечах перекатывались под футболкой. Его крепкие, мускулистые бедра под тренировочными брюками свидетельствовали о неукротимой энергии, когда он выбрасывал вверх ногу со скоростью молнии.

Элли с трудом сглотнула. Ее удивляло то, как Марк по-прежнему вызывает в ней животные инстинкты. Между бедер она чувствовала непереносимый жар, и ей пришлось переменить позу, чтобы стало легче. Прохладный воздух, лившийся от вентилятора под потолком, почти не помогал.

Она не могла не думать о том, как будут развиваться их дальнейшие отношения. Улыбка тронула уголки ее рта, когда она вспомнила пикник, который они устроили несколько дней назад. Миссис Сандерс уговорила их уехать куда-нибудь отдохнуть. Ее забота зашла так далеко, что она даже упаковала для них обед.

Марк отъехал на край владений Хартманов к большому озеру. Они расстелили одеяло на земле под большим дубом и уселись. Элли нравилось жевать сандвичи и слушать рассказ Марка о днях его службы на флоте и о близкой дружбе между ним и братом. Он даже заговорил о своей матери, какой она была доброй и разумной. Элли заметила, что об отце и его ненавистной жене Марк избегает говорить. Но больше всего ей запомнился акт любви под низко нависшими ветвями дуба.

Элли мысленно перенеслась к тому времени, когда они с Марком решили, что будут делить постель каждую ночь. Но она тут же почувствовала легкую горечь, вспомнив, какой стеной Марк отделял себя не только от нее, но даже от Эрики.

Было похоже, что эта граница была ему необходима, чтобы он мог чувствовать себя независимым человеком. Несколько раз он убирал свой щит, отделявший его от Элли, но быстро вновь прикрывался им.