Шамбет поспешно застегнул болтавшийся брючный ремень, вытер о рубашку ладонь и протянул ее гостю. Рукопожатие его было крепким, решительным. Плюхнувшись на пуфики напротив Искателя, он схватил небольшой серебряный кувшин и стал жадно пить прямо из носика. Утолив жажду, вытер пухлые губы тыльной стороной ладони. Вопросительно глянул на Маметбаева:

– Может, водки?

Руслан улыбнулся одними уголками рта:

– Нет, спасибо. У меня нет столько времени. Ак Чал[2]просил передать тебе это.

Из внутреннего кармана куртки Искатель извлек пухлый нестандартный конверт, положил рядом с подносом, где огромными полупрозрачными каплями возлежал виноград.

– Айпек, забирай ее! Уйдите оба! – замахал руками босс. Перегнувшись через дастархан, он сцапал посылку. Лицо его засветилось от радости.

Толстяк в национальном халате грубо и бесцеремонно ухватил за руку лежащую девушку и потащил к выходу. Тощая, с опухшим от побоев лицом и сплошным синяком «во все тело», девушка попыталась привстать, но не смогла. По бледной коже и спутанным клокам волос соломенного цвета Маметбаев без труда распознал ее славянские корни. «А она ничего, довольно милая», – некстати заметил его внутренний голос. Несмотря на распухший нос, заплывший кровоподтеком левый глаз, вздувшиеся и разбитые в кровь губы, ее привлекательность и правильные черты все еще были различимы. Внезапно девушка открыла глаза. Вернее, открылся один, правый. Не полностью – мешал фингал. Но и этого хватило, чтобы Искатель чуть не вздрогнул, как от удара током. Холодно и отрешенно, словно это не ее тащили на очередную расправу, девушка взглянула прямо в глаза Руслану. И так же равнодушно вновь сомкнула веки. Толстяк сопел и шепотом ругался, вытягивая из комнаты полураздетую невольницу, потерявшую сознание…

Подарок удовлетворил шефа. В уме прикинув сумму, что поместилась в конверт, Шамбет не стал пересчитывать купюры. Вместо этого он достал оттуда лист бумаги, свернутый пополам. Принялся читать. Густые брови, сдвинувшиеся к переносице вначале, постепенно стали разглаживаться. После ознакомления с весточкой достал зажигалку и, держа письмо за уголок, подпалил его снизу. Пламя стало извиваться, тянуться к пальцам человека, но обжечь не успело – остатки листа были брошены на серебряную тарелку.

Припрятав деньги в карман, хозяин улегся на бок, подперев ухо ладонью.

– Старику передай огромное спасибо! Он умеет радовать людей, – почти промурлыкал он. – Ручается за тебя… Ему я верю. Так что давай, выкладывай, в чем проблема?

Руслан все никак не мог отойти от ледяного взгляда синих глаз. А потому ответил не сразу:

– Ты – большой человек, Шамбет. Старик сказал, ты знаешь всех в Чуйской долине. И все знают тебя. И уважают. Ни одно крупное дело нельзя провернуть без твоего ведома.

Собеседник Руслана важно надул щеки и с благодушным видом закивал, соглашаясь. В пальцах его появились черные нефритовые четки, бусины мелодично и размеренно защелкали друг о друга в такт хвалебным речам.

– Какой бизнес ты здесь хочешь начать? – напыщенно спросил он, пузырясь от осознания собственной значимости. – Если это не секрет, конечно.

– Разве от тебя могут быть секреты? – продолжал льстить Маметбаев. Психологический портрет местного криминального бонзы уже созрел в его мозгу, теперь он подбирал к нему ключи и, похоже, был на правильном пути. – Мои дела слишком мелки, чтобы быть достойными твоего внимания. В основном я занимаюсь тем, что решаю чужие проблемы.

– Я понимаю, о чем ты, – Шамбет ухмыльнулся. – Я сам с этого начинал. Продолжай.

Искатель нарочито громко вздохнул, показывая, как неприятен ему сам факт обращения к эдакому значимому человеку по такой мелочи.

– У меня есть друзья, которых пытаются кинуть на очень большие деньги. Провести рейдерский захват, отобрать дело.

– Сейчас такое время, все хотят получить побольше, – многозначительно промолвил Алиев. – Назови своих друзей, и я подумаю, что можно сделать.

Руслан доверительно наклонился к хозяину дома:

– Фабрика «Кызыл Шоола»[3]. «Дочка» Кара-Балтинского горно-обогатительного комбината. Вчера была первая волна, рейдеры пытались захватить офис, но охрана устояла. Что ты знаешь об этом?

Щеки Шамбета как-то сразу сдулись, благостная улыбка сошла с лица. Четки стали цокать быстрее и жестче. Он довольно долгое время молчал. Искатель тоже притих, ожидая реакции.

– Мне жаль, – наконец отозвался рыночный бонза, скорбно поджав губы и сощурив глаза. – Передай своим друзьям, чтобы забыли о фабрике. Им надо уезжать. И чем быстрее, тем лучше.

– Что так?

– Фабрика приглянулась очень большому человеку. Очень серьезному. Ничего нельзя сделать.

Руслан понимающе закивал, старательно морща лоб и кусая губы.

– Спасибо за предупреждение, уважаемый. Я все понял. Мне неприятности не нужны…

Хмурые складки на переносице Шамбета разгладились, на душе отлегло. Но рановато: неугомонный гость, оказывается, и не пытался отказаться от своих планов.

– …Но мои друзья… они не откажутся, не бросят свое дело, – Маметбаев беспомощно развел руками. – Такие у них принципы, даром ничего никому не достанется.

– И зря! – злобно вскрикнул хозяин, резко сел прямо и перешел на громкий шепот, брызгая слюной: – Их раздавят. Размажут! Даже думать о войне с этим человеком опасно для жизни!

– Это не имеет значения. Где его найти? – глядя в глаза Шамбету, спокойно спросил Искатель. Страшные угрозы на него не подействовали. – Мне нужна информация. Старик сказал, ты все можешь.

– Ты самоубийца?

– Нет. Просто скажи, кто за этим стоит, – упрямо повторил Маметбаев.

Киргиз поиграл желваками, потом воздел руки к небу:

– Аллах всем судья. Говорю тебе: пожалеешь потом, но поздно будет. Есть вещи, важнее денег и заводов. Жизнь, например.

– Или честь.

Шамбет откинулся на подушки и оперся на локоть. Долго изучающе глядел на странного посетителя. Потом вздохнул:

– Раз так, тебе виднее. Фабрику заберет Мелис Таш-Боор[4]. Заберет, и не сомневайся.

У него есть все – деньги, связи… куда ни сунься – везде его друзья или родственники. А если не те или другие, тогда должники. С ним спорят только мертвые, и то осторожно. Где его найти, говоришь? А хрен его знает! У него столько недвижимости по всей стране – и в Чолпон-Ате, и в Бишкеке, и в Оше. Да и за границей: на Балхаше, например, дача, в Москве – квартира. У него много еще чего есть – яхта, самолет…