Все было как обычно, никто не потревожил ее убежища. Старыйбетонный гараж, который она снимала за приличную плату у обнищавшего доцентаВоенно-механического института, чей „Запорожец“ давно сгнил на свалке, и был еетайным убежищем, о котором не знал никто, даже Аркадий Загряжский.

Она натолкнулась на гараж совершенно случайно и уговорилавладельца сдать его ей на время. Сдавал гараж доцент тайно от жены, так что вего интересах было держать сделку в секрете. Алиса же была очень осторожна итеперь могла с уверенностью сказать, что никто ее не выследил. Онаусовершенствовала снятый гараж, поставила в нем замечательные и очень надежныенемецкие подъемные ворота, против чего доцент, конечно, не возражал, а такжеснабдила свое временное убежище целым рядом хитрых ловушек для незваных гостей,о чем доцент, разумеется, не догадывался.

Теперь, когда в квартире появиться было нельзя, это тайноеубежище очень пригодится Алисе. В гараже было отопление и раковина с холоднойводой.

Алиса вошла в просторное помещение и зажгла свет. Потом онатщательно заперла за собой ворота и сняла куртку. Хотелось есть и спать, асамое главное – нужно было хорошенько подумать над всем случившимся ивыработать дальнейший план действий. Алиса была уверена, что рано или позднодоберется до документов, но вопрос, каким образом выгодно продать эти материалытеперь, после смерти Аркадия и Кабаныча, оставался открытым.

Алиса разделась догола и, стоя босиком на цементном полуперед маленькой раковиной, обтерлась махровой рукавичкой, смоченной в ледянойводе. После такой процедуры усталости как не бывало. Не вытираясь полотенцем,Алиса сунула ноги в тапочки и прошла к маленькому шкафчику в углу. Доцентдержал там инструменты, Алиса же приспособила одну полку под продукты. Онадостала банку пива, пачку сухого соленого печенья и банку ананасного компота –в свое время накупила консервов, только не мясных, она вообще не ела мяса.

Завернувшись в огромную простыню из сурового полотна, Алисаприсела на низенькую койку, оставшуюся тоже от доцента, – будучи помоложеи попригляднее, он водил в гараж боевых подруг тайно от жены, во всяком случае,объявил так Алисе, блудливо поблескивая глазками. Здесь, на койке, Алиса съеласкудный ужин и улеглась, попивая пиво и думая о том, что нужно сделать, чтобыее голубая мечта поскорее претворилась в жизнь.

Аркадий перед смертью говорил ей, что дело на мази.Разработка закончена, и переговоры с японцем, который согласен ее купить,проходят успешно и подошли уже к последней фазе. Еще бы – тянуть никто несобирался: ни Загряжский, которому нужно было поскорее получить деньги на свойсчет в швейцарском банке и уехать из страны, ни японец, которому нужно былоскорее получить разработку и уносить ноги, а то привяжутся российскиеспецслужбы – дело-то дурно пахнет.

Японец должен был приехать Со дня на день, и встречаЗагряжского и Кабаныча в китайском ресторане была последней передокончательными переговорами.

Стало быть, Алисе каким-то образом нужно выйти на японца.

Пиво было выпито, план разработан. Алиса поплотнеезавернулась в простыню, улеглась поудобнее и крепко заснула.

Утром Надежда проснулась от удивленного Любкиного крика:

– Бабы, а Сырникову-то ночью куда-то перевели!

– Как это – перевели? – спросила Надежда, медленносоображающая спросонья.

– Да нету нашей Великой Октябрьской! Исчезла сгоризонта, как комета Галлея!

– Не мели ерунды! – прервала Любку Анна Поросенкои продолжала тоном потенциальной свекрови:

– Женщина в туалет, верно, вышла, а ты тут со своимиглупостями!

– Да? В туалет вышла? – ехидно переспросилаЛюбка. – Прямо вместе с одеялом? И, между прочим, я уже целый час не сплю,а ее все нету! Не иначе как утонула она в туалете! Раз вы не верите, чтоперевели ее…

– Но кто же ночью переводит? – продолжала споритьАнна. – И в таком случае, мы бы слышали.

У меня, например, очень чуткий сон…

– Был бы чуткий сон, от собственного храпа просыпаласьбы, – вполголоса парировала Любка, оставив за собой последнее слово.

– А между прочим, – задумчиво пробормотала Надеждаскорее самой себе, – мне ночью показалось, что в палате кто-то ходит… Но яне проснулась, – призналась она покаянно.

В это время в палату вошла сестра Людочка с обычной утреннейпроцедурой – она несла в руке четыре градусника.

– Дамы, дамы! Разбирайте термометры! – крикнулаона звонко.

– А куда перевели нашу Сырникову? – осведомиласьАнна Поросенко с ноткой осуждения.

– Да-да, куда вы дели нашу Революцию Михайловну? –поддержала Любка.

– Как перевели? – Людочка изумленно уставилась напустую кровать. – Никто ее никуда не переводил… насколько я знаю…Подождите-ка, я в журнале посмотрю.

Через несколько минут она вернулась, совершенно растерянная,и сообщила:

– В журнале никаких пометок нет, а на Сырникову сегодняи питание выписано, и лекарства, и процедуры… Куда же она подевалась? Может,она самовольно домой ушла?

– Посреди ночи? – саркастически спросилаНадежда. – Да еще и одеяло с собой прихватила?

– А это как раз понятно, – вступила Любка, –сейчас холодно, одежду она не смогла раздобыть, вот и завернулась в одеяло, какиндеец, все-таки теплее…

– И приличнее, – подтвердила Надежда.

– Что вы мне голову морочите? – рассердиласьЛюдочка. – Одеяло казенное прихватила, а халат и тапочки остались?!

Она побежала сообщить о ЧП дежурному врачу.

Надежда задумалась. Исчезновение Сырниковой очень ей ненравилось. В то, что эта немолодая тетка сама куда-то отправилась посреди ночибосиком и в одеяле, никто не поверит. Да она и не проснулась бы среди ночи.

Остается признать неприятный факт – Сырникову похитили. Асудя по тому, что они все ничего не слышали и даже не проснулись, Сырниковуперед похищением либо оглушили, либо чем-то усыпили.

– Странные дела творятся в этой больнице, –сказала Надежда сама себе тихонько.

Опять-таки, рассуждая логически: кому могла понадобиться этастарая галоша? Сокровищ мадам Сырникова не имела, рассчитывать на выкуппохитителям не приходится: на месте родственников Надежда не только ничего незаплатила бы за возвращение Велоры Михайловны, но, наоборот, приплатила бы зато, чтобы ее не возвращали как можно дольше. Если бы, конечно, у нее было чтоприплатить.

Надежда вспомнила последний визит к Сырниковой ееплемянницы, какими глазами та смотрела на беспрерывно ворчащую тетю, иубедилась, что права.

Она снова задумалась, уставясь на пустую койку Сырниковой… Ивдруг ее осенило: