— Итак, сначала Кейд, — начала она, открывая папку. — Кейд Андреас, тридцать один год, состояние оценивается…

Она еще раз внимательно пересчитала количество нулей и заставила себя произнести цифру без волнения в голосе.

— Похоже, маленькое месторождение нефти на ранчо в Техасе было не таким уж маленьким, — чуть заметно усмехнулся Дариус.

— Да уж, — кивнула Уитни и продолжила: — Он одиночка, который с трудом сходится с людьми, кроме тех, с которыми ему нужно вести дела или которые работают на его ранчо.

— Все это я и так знаю.

— Хорошо, как тебе такой вариант: я буду читать досье Ника, а ты Кейда, и если кто-то из нас обнаружит что-то, на что стоит обратить внимание, он скажет об этом.

Дариус согласно кивнул, поудобнее устроился на диване и погрузился в чтение. Уитни хотела повторить его движение, но поняла, что тогда они будут сидеть слишком близко, а она и так едва сдерживала возбуждение, охватывавшее ее всякий раз, когда Дариус оказывался рядом с ней. Оно пульсировало в ее крови, пробуждая куда более опасные желания. Но, к счастью, пока ее здравый смысл мог возобладать над этим безумием. Возможно, мысль о том, что ее влечет к Дариусу и перестала пугать Уитни, но она все так же прекрасно осознавала, что ни к чему хорошему их отношения не приведут. Если вдруг их роман сойдет на нет, в первую очередь пострадает Джино.

— Вот кое-что интересное, — прервал ее размышления голос Дариуса. — Кейд женат.

— Да?

— Но на похоронах он был один и о жене не упоминал.

— Может, он из тех мужчин, которые предпочитают, чтобы жена всегда оставалась дома, так сказать, берегла семейный очаг?

— Кто знает, — пожал он плечами.

— Возможно ли, что он приедет на выходные с женой?

— Нет. Раз он не упомянул, что привезет с собой гостью, значит, приедет один. И если он не хочет сообщать мне о своей женитьбе, это его право.

— Похоже, эта ситуация действует тебе на нервы?

— Вовсе нет. Кейд может вести себя так, как считает нужным. Но, учитывая его скрытность, я не могу ожидать от него многого. Удивлен, что его вообще интересует судьба Джино. Обычно он слишком занят делами своей нефтяной компании, чтобы обращать внимание на что-то другое. А еще у него настолько большое ранчо, что даже он сам не знает, какова его площадь, и им тоже нужно управлять, а ведь он не слишком любит людей.

— Значит, он будет крепким орешком, который нам предстоит расколоть.

— Ну-ну, — фыркнул Дариус.

— Здесь сказано, что Ник владеет фабрикой, — заметила Уитни. — И его чистый капитал равен примерно четверти капитала Кейда.

— Что, учитывая размер состояния Кейда, составляет примерно полбиллиона долларов. Главное — не попади под обаяние Ника. Он приедет сюда со своим южным шармом и изысканными манерами, а уедет с моим столовым серебром.

Глаза Уитни расширились от удивления.

— Он что, вор?

— Он сладкоречивый лжец.

— Значит, у тебя в родственниках нелюдимый брюзга и обаятельный обманщик?

— Ага, правда здорово? А теперь у меня есть брюзга, обманщик и младенец. И похоже, я сумасшедший, если думаю, что смогу найти нечто, что объединит их всех.

— Ты знаешь, что справишься!

Он посмотрел на Уитни со странной улыбкой, и у нее по коже побежали мурашки.

— Не слишком обольщайся. Я хотела лишь сказать, что человек, способный управлять огромной корпорацией, наверняка управится с родственниками. Как исполнительный директор «Андреас Холдинг», ты должен обладать всеми необходимыми для этого качествами.

— Какими, например?

— Силой, самонадеянностью, высокомерием. Ты, правда, хочешь, чтобы я продолжала этот список?

Дариус медленно поднялся с дивана и внимательно оглядел замершую Уитни:

— Я с большим удовольствием услышу список, в котором ты перечисляешь мои хорошие качества.

Сейчас его глаза говорили, что все это время его сжигало то же желание, что и Уитни. Стараясь вернуться к теме разговора, Уитни кивнула:

— Хорошо. Ты сильный, ты несомненный лидер. И ты всегда стараешься поступать правильно.

— Я знал, что ты видишь во мне и хорошие стороны.

— Сейчас мне все больше хочется вернуться к первому списку, где было слово «высокомерный».

— Не надо.

Игривость исчезла с его лица.

Его гипнотические, ониксовые глаза впились в лицо Уитни, у которой от этого взгляда кровь забурлила в венах от невыносимого желания. Уитни хотелось верить, что между ними лишь сексуальное напряжение, то, что она может контролировать, сохраняя дистанцию.

Если бы не пережитая в прошлом боль, если бы ей не было так страшно вновь довериться мужчине, она бы наверняка уже влюбилась в него, потому что Дариус Андреас относился к тому типу мужчин, перед которыми ни одна женщина не способна устоять.

— Лучше сконцентрируйся на моих положительных качествах.

Сердце Уитни забилось быстрее. Может быть, он хочет, чтобы она увидела его хорошие стороны, потому что действительно хочет ей понравиться? Нет, она не должна думать об этом. Дариус слишком хорош для нее, разбитой, несчастной, слабой. Он заслуживает лучшего.

— Наверное, это странно — иметь настолько не похожих на тебя братьев? — заметила она, пытаясь вернуть разговор в прежнее, безопасное русло.

— И да, и нет. Мы познакомились друг с другом уже во взрослом возрасте, так что большую часть своей жизни я провел, ощущая себя единственным ребенком в семье. А когда мы наконец встретились, то не понравились друг другу и опять же не стремились поддерживать отношения. Частично дело в том, что я был рожден в браке, а на матерях Кейда и Ника отец так и не женился. С матерью Ника у него были долгие отношения, и для нее стало настоящим шоком, когда он вместо помолвки предложил разрыв.

— Это ужасно.

— Если тебе не нравится эта история, то что же ты скажешь о детстве Кейда? С его матерью Стефан провел лишь одну ночь, а утром уехал, пропал, перестал отвечать на звонки. Он игнорировал ее существование до тех пор, пока не получил повестку из суда с требованием о проведении ДНК-теста, который подтвердил бы, что Кейд — его сын. Я не слишком хорошо знаю Кейда, но, если бы с моей матерью кто-то обошелся подобным образом, я бы тоже возненавидел отца.

— Я понимаю.

— И, кроме того, не стоит забывать о том, что наши матери учили нас совершенно разным вещам. Моя мама всегда любила Стефана и научила меня уважать его. — Дариус чуть поморщился. — Хотя сам я хотел ненавидеть его за то, как он поступил с ней. Как бы сильно он ни любил ее, он не мог перестать изменять ей.

Уитни понимала гнев Дариуса, но за время своей адвокатской практики она видела достаточно разводов, чтобы понять одну простую вещь.